Вспомнил я, что некогда блаженной памяти нянюшка моя Клементьевна, по имени Прасковья, нареченная Пятница, охотница была до кофею и говаривала, что помогает он от головной боли. Как чашек пять выпью, — говаривала она, — так и свет вижу, а без
того умерла бы в три дни.
Неточные совпадения
Не ленись наш брат,
то с голоду не
умрет.
Они у прежнего помещика были на оброке, он их посадил на пашню; отнял у них всю землю, скотину всю у них купил по цене, какую сам определил, заставил работать всю неделю на себя, а дабы они не
умирали с голоду,
то кормил их на господском дворе, и
то по одному разу в день, а иным давал из милости месячину.
Если бы
умерли от моего о вас небрежения, как
то многие
умирают, мщение закона меня бы не преследовало.
— Если, барин, ты не шутишь, — сказала мне Анюта, —
то вот что я тебе скажу: у меня отца нет, он
умер уже года с два, есть матушка да маленькая сестра.
Ему пора уже жениться; по чужим он не гуляет; меня не отдают к нему в дом;
то высватают за него другую, а я, бедная,
умру с горя…
А дабы они не
умирали с голоду,
то выдавал он им определенное количество хлеба, под именем месячины известное.
На что сему дивиться? и человек родится на
то, чтобы
умереть…
Парень им говорил: — Перестаньте плакать, перестаньте рвать мое сердце. Зовет нас государь на службу. На меня пал жеребей. Воля божия. Кому не
умирать,
тот жив будет. Авось-либо я с полком к вам приду. Авось-либо дослужуся до чина. Не крушися, моя матушка родимая. Береги для меня Прасковьюшку. — Рекрута сего отдавали из экономического селения.
Хорошо бы и
то, когда бы
тем и конец был, но
умирать томною смертию, под батожьем, под кошками, в кандалах, в погребе, нагу, босу, алчущу, жаждущу, при всегдашнем поругании; государь мой, хотя холопей считаете вы своим имением, нередко хуже скотов, но, к несчастию их горчайшему, они чувствительности не лишены.
Возвращаяся чрез Клин, я уже не нашел слепого певца. Он за три дни моего приезда
умер. Но платок мой, сказывала мне
та, которая ему приносила пирог по праздникам, надел, заболев перед смертию, на шею, и с ним положили его во гроб. О! если кто чувствует цену сего платка,
тот чувствует и
то, что во мне происходило, слушав сие.
Когда же
тот умер, ходил за оставшимся в живых старым и расслабленным отцом умершего товарища (который содержал и кормил своего отца своими трудами чуть не с тринадцатилетнего возраста), поместил, наконец, этого старика в больницу, и когда тот тоже умер, похоронил его.
Которые не могут жить сами собой,
те умирают, как лишний сучок на дерево; которые умеют питаться солнцем — живут и делают всегда хорошо, как надобно делать все.
Он не
то умер, не то уснул или задумался. Растворенные окна зияли, как разверзтые, но не говорящие уста; нет дыхания, не бьется пульс. Куда же убежала жизнь? Где глаза и язык у этого лежащего тела? Все пестро, зелено, и все молчит.
Бог взял семена из миров иных и посеял на сей земле и взрастил сад свой, и взошло все, что могло взойти, но взращенное живет и живо лишь чувством соприкосновения своего таинственным мирам иным; если ослабевает или уничтожается в тебе сие чувство,
то умирает и взращенное в тебе.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. О! насчет врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре,
тем лучше, — лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если
умрет,
то и так
умрет; если выздоровеет,
то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни слова не знает.
Идем домой понурые… // Два старика кряжистые // Смеются… Ай, кряжи! // Бумажки сторублевые // Домой под подоплекою // Нетронуты несут! // Как уперлись: мы нищие — // Так
тем и отбоярились! // Подумал я тогда: // «Ну, ладно ж! черти сивые, // Вперед не доведется вам // Смеяться надо мной!» // И прочим стало совестно, // На церковь побожилися: // «Вперед не посрамимся мы, // Под розгами
умрем!»
Г-жа Простакова. Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать лет, а с
тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке. После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть. Перед другим не похвалюсь, от вас не потаю: покойник-свет, лежа на сундуке с деньгами,
умер, так сказать, с голоду. А! каково это?
Другой вариант утверждает, что Иванов совсем не
умер, а был уволен в отставку за
то, что голова его вследствие постепенного присыхания мозгов (от ненужности в их употреблении) перешла в зачаточное состояние.
Он чувствовал, что если б они оба не притворялись, а говорили
то, что называется говорить по душе, т. е. только
то, что они точно думают и чувствуют,
то они только бы смотрели в глаза друг другу, и Константин только бы говорил: «ты
умрешь, ты
умрешь, ты
умрешь!» ― а Николай только бы отвечал: «знаю, что
умру; но боюсь, боюсь, боюсь!» И больше бы ничего они не говорили, если бы говорили только по душе.