Неточные совпадения
Что бы разум и сердце произвести ни захотели, тебе
оно, о! сочувственник мой, посвящено да будет. Хотя мнения мои о многих вещах различествуют
с твоими, но сердце твое бьет моему согласно — и ты мой друг.
Он второпях вскочил и, не продрав еще глаз, спрашивал: — Кто приехал? не… — но опомнившись, увидя меня, сказал мне: — Видно, молодец, ты обык так обходиться
с прежними ямщиками.
На вопрос мой — кто
он был? — узнал я, что то был старого покрою стряпчий, едущий в Петербург
с великим множеством изодранных бумаг, которые
он тогда разбирал.
Но,
с дозволения вашего высокородия, благородия или высокоблагородия, не ведаю, как честь ваша,
они не знают, что
им нужно.
В Москве завернулся я в компанию молодых господчиков и предложил
им мой труд, дабы благосклонностию
их возвратить хотя истраченную бумагу и чернилы; но вместо благоприятства попал в посмеяние и,
с горя оставив столичный сей град, вдался пути до Питера, где, известно, гораздо больше просвещения.
Он получает плату, сыт, одет, никогда я
его не секу ни плетьми, ни батожьем (о умеренный человек!), — и ты думаешь, что кусок хлеба и лоскут сукна тебе дают право поступать
с подобным тебе существом, как
с кубарем, и тем ты только хвастаешь, что не часто подсекаешь
его в
его вертении.
Все наши силы, совокупно употребленные, не были в состоянии совратить
его с того места, на котором
оно стояло.
Он, вышед из судна и перебираяся
с камня на камень, направил шествие свое к берегу, сопровождаем чистосердечнейшими нашими молитвами.
Сначала продолжал
он шествие свое весьма бодро, прыгая
с камня на камень, переходя воду, где она была мелка, переплывая ее, где она глубже становилась.
Мы
с глаз
его не спускали.
С сею надеждою пошел я прямо к
нему в дом.
—
Он мне отвечал
с наивеличайшею холодностию, куря табак: — Мне о том сказали недавно, а тогда я спал.
Но
он мне сказал наотрез: — Когда бы я, малая дробинка, пошел на дно, то бы, конечно, на Финском заливе бури не сделалось, а я бы пошел жить
с тюленями.
— В правление посылает приказ, чтобы наряжен был немедленно курьер, которого
он имеет в Петербург отправить
с важными донесениями.
В расходной книге у казначея записано: по предложению
его высокопревосходительства дано курьеру Н. Н., отправленному в
С.-П.
с наинужнейшими донесениями, прогонных денег в оба пути на три лошади из экстраординарной суммы… Книга казначейская пошла на ревизию, но устерсами не пахнет.
Из нее вышел человек, закутанный в большую япанчу, и шляпа
с распущенными полями, глубоко надетая, препятствовала мне видеть
его лицо.
У меня был обед, и множество так называемых друзей, собравшись, насыщали праздный свой голод на мой счет. Один из бывших тут, который внутренне меня не любил, начал говорить
с сидевшим подле
него, хотя вполголоса, но довольно громко, чтобы говоренное жене моей и многим другим слышно было.
Он скрылся, я остался в лицах, и начет положено взыскать
с меня.
Но сколь ни жестоки
они были, воображение, что я буду под стражею, столь ее тревожило, что она только и твердила: — И я пойду
с тобою.
— Я не внимал
его речам, но
он, усилясь надо мною и взяв меня
с помощию своих людей, вынес и положил в кибитку; но вспомня, что надобны мне деньги, дал мне кошелек, в котором было только пятьдесят рублей.
— Женщины
с нежностию вещали: —
Он не дал погибнуть тысячам полезных сограждан, избавя
их до сосца еще гибельныя кончины.
— Иной
с важным видом возглашал: —
Он умножил государственные доходы, народ облегчил от податей, доставил
ему надежное пропитание.
— Юношество,
с восторгом руки на небо простирая, рекло: —
Он милосерд, правдив, закон
его для всех равен,
он почитает себя первым
его служителем.
— Благодарю усердно, — сказал
он, взяв чашку
с кофеем.
Узнал, что
он был из новогородской семинарии и шел пешком в Петербург повидаться
с дядею, который был секретарем в губернском штате.
— Боже мой! — продолжал
он с восклицанием, — если бы привести примеры из размышлений и разглагольствований судей наших о делах!
Поступая в познании естества, откроют, может быть, смертные тайную связь веществ духовных или нравственных
с веществами телесными или естественными; что причина всех перемен, превращений, превратностей мира нравственного или духовного зависит, может быть, от кругообразного вида нашего обиталища и других к солнечной системе принадлежащих тел, равно, как и
оно, кругообразных и коловращающихся…
Мне зрится
он с долбнею на мосту стоящ, так иные повествуют, приносяй на жертву ярости своей старейших и начальников новогородских.
Явился
он ко мне
с искусным стряпчим, и в то время взяли
они с меня милостиво одни только проценты за 50 лет, а занятой капитал мне весь подарили.
С таковыми мыслями поехал приятель мой к своему месту. Сколь же много удивился я, узнав от
него, что
он оставил службу и намерен жить всегда в отставке.
Но
он, чувствуя свою неспособность к делам, выпросился в отставку и награжден чином коллежского асессора,
с которым
он приехал в то место, где родился, то есть в нашу губернию, лет шесть тому назад.
Из сего судить можешь, как
он обходился
с крестьянами.
Они у прежнего помещика были на оброке,
он их посадил на пашню; отнял у
них всю землю, скотину всю у
них купил по цене, какую сам определил, заставил работать всю неделю на себя, а дабы
они не умирали
с голоду, то кормил
их на господском дворе, и то по одному разу в день, а иным давал из милости месячину.
Сыновья в свободное время ходили по деревне или в поле играть и бесчинничать
с девками и бабами, и никакая не избегала
их насилия.
Они было хотели
его схватить, но, видя отца женихова, бегущего
с колом же на помощь, оставили свою добычу, выскочили из клети и побежали.
Сии злодеи, желая отмстить свою обиду, пошли прямо к отцу и сказали
ему, что, ходя по деревне,
они встретились
с невестою,
с ней пошутили; что, увидя, жених ее начал
их бить, будучи вспомогаем своим отцом.
А хотя бы
он с твоею невестою и ночь переспал накануне твоея свадьбы, то ты
ему за то должен быть благодарен.
Если бы от
него зависело,
он бы, думаем, всех нас поверстал в однодворцы, дабы тем уравнять
с нами свое происхождение.
Будучи сам воспитан в правилах неоспоримой над крестьянами власти,
с моими рассуждениями
он не мог быть согласен и вознегодовал, усмотрев, что
они начинали в суждении сего дела преимуществовать, хотя ради различных причин.
Не нашед способов спасти невинных убийц, в сердце моем оправданных, я не хотел быть ни сообщником в
их казни, ниже оной свидетелем; подал прошение об отставке и, получив ее, еду теперь оплакивать плачевную судьбу крестьянского состояния и услаждать мою скуку обхождением
с друзьями. — Сказав сие, мы рассталися и поехали всяк в свою сторону.
Ему уже лет
с восемьдесят.
Ш. А кто
ему их даст? Я в первую ночь так не обезумею, чтобы
ему отдать все мое имение; уже то время давно прошло. Табакерочка золотая, пряжки серебряные и другая дрянь, оставшаяся у меня в закладе, которой
с рук нельзя сбыть. Вот весь барыш любезного моего женишка. А если
он неугомонно спит, то сгоню
с постели.
Смотря на сына моего, представляется мне:
он начал служить, познакомился
с вертопрахами, распутными, игроками, щеголями.
На отца своего взирали
они с несвойственною
им робостию, от горести предстоящей разлуки происходящею, а не от чувствования над собою власти или начальства.
Я, отлучая детей моих от бдящего родительского ока, единственное к тому имею побуждение, да приобретут опытности, да познают человека из
его деяний и, наскучив гремлением мирского жития, да оставят
его с радостию; но да имут отишие в гонении и хлеб насущный в скудости.
Приступим ныне вкратце к правилам общежития. Предписать
их не можно
с точностию, ибо располагаются
они часто по обстоятельствам мгновения. Но, дабы колико возможно менее ошибаться, при всяком начинании вопросите ваше сердце;
оно есть благо и николи обмануть вас не может. Что вещает
оно, то и творите. Следуя сердцу в юности, не ошибетеся, если сердце имеете благое. Но следовати возмнивый рассудку, не имея на браде власов, опытность возвещающих, есть безумец.
Последуя тому, что налагают на нас обычаи и нравы, мы приобретем благоприятство тех,
с кем живем. Исполняя предписание закона, можем приобрести название честного человека. Исполняя же добродетель, приобретем общую доверенность, почтение и удивление, даже и в тех, кто бы не желал
их ощущать в душе своей. Коварный афинский сенат, подавая чашу
с отравою Сократу, трепетал во внутренности своей пред
его добродетелию.
С великим трудом отвлекли
его от гроба и, опустя оной в могилу, зарыли ее поспешно.
— Отчаяние ознаменовалося на лице
его, и бездыханна почти отнесли
его с сего места…
Сие производят, совлекши
с себя одежды, возжигают в
нем любострастный огнь, и
он препровождает тут ночь, теряя деньги, здравие и драгоценное на путешествие время.