Неточные совпадения
Мы видели
книги, до священных должностей и обрядов исповедания нашего касающиеся, переведенные с латинского на немецкий язык и неблагопристойно для святого закона в руках простого народа обращающиеся; что ж
сказать наконец
о предписаниях святых правил и законоположений; хотя они людьми искусными в законоучении, людьми мудрейшими и красноречивейшими писаны разумно и тщательно, но наука сама по себе толико затруднительна, что красноречивейшего и ученейшего человека едва на оную достаточна целая жизнь.
Некоторые глупые, дерзновенные и невежды попускаются переводить на общий язык таковые
книги. Многие ученые люди, читая переводы сии, признаются, что ради великой несвойственности и худого употребления слов они непонятнее подлинников. Что же
скажем о сочинениях, до других наук касающихся, в которые часто вмешивают ложное, надписывают ложными названиями и тем паче славнейшим писателям приписывают свои вымыслы, чем более находится покупщиков.
Неточные совпадения
Может быть, некоторые читатели захотят узнать мое мнение
о характере Печорина? — Мой ответ — заглавие этой
книги. «Да это злая ирония!» —
скажут они. — Не знаю.
Родственники, конечно, родственниками, но отчасти, так
сказать, и для самого себя; потому что, точно, не говоря уже
о пользе, которая может быть в геморроидальном отношенье, одно уже то, чтоб увидать свет, коловращенье людей… кто что ни говори, есть, так
сказать, живая
книга, та же наука.
Как они делают, бог их ведает: кажется, и не очень мудреные вещи говорят, а девица то и дело качается на стуле от смеха; статский же советник бог знает что расскажет: или поведет речь
о том, что Россия очень пространное государство, или отпустит комплимент, который, конечно, выдуман не без остроумия, но от него ужасно пахнет
книгою; если же
скажет что-нибудь смешное, то сам несравненно больше смеется, чем та, которая его слушает.
Родственники, конечно, родственниками, но отчасти, так
сказать, и для самого себя, ибо, — не говоря уже
о пользе в геморроидальном отношении, — видеть свет и коловращенье людей — есть уже само по себе, так
сказать, живая
книга и вторая наука.
Она замолчала, взяв со стола
книгу, небрежно перелистывая ее и нахмурясь, как бы решая что-то. Самгин подождал ее речей и начал рассказывать об Инокове,
о двух последних встречах с ним, — рассказывал и думал: как отнесется она? Положив
книгу на колено себе, она выслушала молча, поглядывая в окно, за плечо Самгина, а когда он кончил,
сказала вполголоса: