Неточные совпадения
Но если
власть не на тумане мнений восседает, если престол ее на искренности и истинной любви
общего блага возник, — не утвердится ли паче, когда основание его будет явно; не возлюбится ли любящий искренно?
Древнейшее о ценсуре узаконение, доселе известное, находим в 1486 году, изданное в самом том городе, где изобретено книгопечатание. Предузнавали монашеские правления, что оно будет орудием сокрушения их
власти, что оно ускорит развержение
общего рассудка, и могущество, на мнении, а не на пользе
общей основанное, в книгопечатании обрящет свою кончину. Да позволят нам здесь присовокупить памятник, ныне еще существующий на пагубу мысли и на посрамление просвещения.
Папы, уразумев опасность их
власти, от свободы печатания родиться могущей, не укоснили законоположить о ценсуре, и сие положение прияло силу
общего закона на бывшем вскоре потом соборе в Риме.
Но что ж претит моей свободе?
Желаньям зрю везде предел;
Возникла обща
власть в народе,
Соборный всех
властей удел.
Ей общество во всем послушно,
Повсюду с ней единодушно.
Для пользы
общей нет препон.
Во
власти всех своей зрю долю,
Свою творю, творя всех волю, —
Вот что есть в обществе закон.
Предлагался в князья Болгарии Алеко-паша, и уже, как последний исход, обратились к Блистательной Порте с предложением, что народное собрание изберет князем Болгарии турецкого султана под условием, что он присоединит Македонию к болгарскому княжеству, под
общею властью назначенного ими наместника.
Неточные совпадения
Тит Никоныч, попытавшись несколько раз, но тщетно, примирить ее с идеей об
общем благе, ограничился тем, что мирил ее с местными
властями и полицией.
Она была всегда в оппозиции с местными
властями: постой ли к ней назначат или велят дороги чинить, взыскивают ли подати: она считала всякое подобное распоряжение начальства насилием, бранилась, ссорилась, отказывалась платить и об
общем благе слышать не хотела.
У него сознание это происходит не из свободного стремления содействовать
общему благу и проистекающего от того чувства любви и благодарности к той
власти, которая несет на себе заботы об этом благе.
Японец имеет
общее с китайцем то, что он тоже эгоист, но с другой точки зрения: как у того нет сознания о государственном начале, о центральной, высшей
власти, так у этого, напротив, оно стоит выше всего; но это только от страха.
Военная служба вообще развращает людей, ставя поступающих в нее в условия совершенной праздности, т. е. отсутствия разумного и полезного труда, и освобождая их от
общих человеческих обязанностей, взамен которых выставляет только условную честь полка, мундира, знамени и, с одной стороны, безграничную
власть над другими людьми, а с другой — рабскую покорность высшим себя начальникам.