Неточные совпадения
Она слыхала несколько примеров увлечений, припомнила, какой
суд изрекали люди над падшими и как эти
несчастные несли казнь почти публичных ударов. «Чем я лучше их! — думала Вера. — А Марк уверял, и Райский тоже, что за этим… „Рубиконом“ начинается другая, новая, лучшая жизнь! Да, новая, но какая „лучшая“!»
— Я видел на
суде, как товарищ прокурора всеми силами старался обвинить
несчастного мальчика, который во всяком неизвращенном человеке мог возбудить только сострадание; знаю, как другой прокурор допрашивал сектанта и подводил чтение Евангелия под уголовный закон; да и вся деятельность
судов состоит только в таких бессмысленных и жестоких поступках.
Владимир потупил голову, люди его окружили
несчастного своего господина. «Отец ты наш, — кричали они, целуя ему руки, — не хотим другого барина, кроме тебя, прикажи, осударь, с
судом мы управимся. Умрем, а не выдадим». Владимир смотрел на них, и странные чувства волновали его. «Стойте смирно, — сказал он им, — а я с приказным переговорю». — «Переговори, батюшка, — закричали ему из толпы, — да усовести окаянных».
В то время
несчастные наши мужья // Вниманье Москвы занимали: // Едва огласилось решенье
суда, // Всем было неловко и жутко, // В салонах Москвы повторялась тогда // Одна ростопчинская шутка: // «В Европе сапожник, чтоб барином стать, // Бунтует, — понятное дело!
Но пока это ходило в предположениях, к которым к тому же никто, кроме Рогнеды Романовны, не изъявлял горячего сочувствия, маркиза столкнулась у Богатыревой с Ольгою Сергеевной Бахаревой, наслушалась от той, как
несчастная женщина бегала просить о защите, додумала три короба собственных слов сильного значения, и над Розановым грянул
суд, ошельмовавший его заочно до степеней самых невозможных. Даже самый его либерализм ставился ему в вину. Маркиза сопела, говоря: