Неточные совпадения
Сбольшим удовольствием читал письмо твое к Егору Антоновичу [Энгельгардту], любезнейший мой Вольховский;
давно мы поджидали от тебя известия; признаюсь,
уж я думал, что ты, подражая некоторым, не будешь к нам писать. Извини, брат, за заключение. Но не о том дело — поговорим вообще.
Вы
давно знаете, почтенный мой Иван Дмитриевич, что я
уже месяц ваш сосед.
Наконец, любезный друг, я получил письма от Марьи Николаевны.
Давно мне недоставало этого утешения. Она обещает писать часто. Ты, верно, с Трубецкими в переписке; следовательно, странно бы мне рассказывать отсюда, что делается в соседстве твоем. Меня порадовало известие, что Сутгова матушка к нему начала снова писать попрежнему и обеспечила их будущность; это я узнал вчера из письма Марьи Казимировны — невольно тебе сообщаю старую весть, может быть,
давно уже известную.
Вы
давно уже знаете, что я худо начал мое новоселье в Туринске.
Признаюсь, вызывая его сюда, я не об одном себе думаю, он угадал истинное основание моего желания.
Давно уже по его письмам видел, что он не на месте и что вы и Марья Николаевна преследуете его и гоните сюда. Первое мое приглашение было написано 1 декабря, также вдруг за полчаса до отсылки писем к городничему. Что из всего этого выйдет, право, не знаю.
Вы справедливо говорите, что у меня нет определенного занятия, — помогите мне в этом случае, и без сомнения урочное дело будет иметь полезное влияние и на здоровье вместе с гидропатией, которая
давно уже в действии.
Не постигаю, почему Матвея Ивановича пускают в Тобольск. Я бы на его месте
давно уже написал Бенкендорфу и послал банку с солитером вместо лекарского свидетельства…
Судя по этим предосторожностям надобно полагать, что в Иркутске либералов на время запрут по углам, а Марья Казимировна
давно уже мне писала, что собирается к ожидаемому Ивану Николаевичу.
Скоро оттуда приедет Н. Я. Балакшин, он мне подробно все расскажет, часто видается с моими домашними. — Попеняйте Ротчеву, что он сюда не заехал; со мной считаться визитами нельзя — я бы
давно посетил всех в Восточной Сибири, но, к сожалению, она вне окружности круга, описанного комитетом гг. министров, который, верно по ошибке, взял радиус в 30 верст.
Уж лучше бы в 20, тогда было бы по версте на каждый год и было бы понятно.
Давно уже вам сказал, что мы все предоставляем вам право делать все, что вы почтете нужным.
Тебя крепко обниму, добрый мой Матюшкин. Мильон лет мы не видались. Вряд ли и увидимся. Будем хоть изредка пересылаться весточкой. Отрадно обмануть расстояние — отрадно быть близко и вдалеке. — Часто гляжу на твой портрет — тут мысли перебегают все десятки лет нашей разлуки. Annette мне недавно писала, как ты с ней ходил по царскому саду; читая, мне казалось, что ты ей рассказывал вчерашние события, а это рассказы лицейской нашей жизни, которая довольно
давно уже прошла.
Он отвечает: нет, кажется мне не выздоравливать — лишь бы скорей кончилось — я
давно уже приготовляюсь к переводу и нимало не страшусь его!
Про Василия Львовича и того не знаю — говорят, не долго хворал перед смертью, но он
уже был
давно болен;
давно мне твердили: que c'est le commencement de la foi!
Жажду получить от тебя весточку. Воображаю, что ты теперь
давно на пароходе. Как бы скорей узнать, что ты в Нижнем. Это
уж будет легче в заботе о тебе.
Библиотека здесь большая, но все
уже такая классическая древность, что из рук падает. Мы подписались у Urbain [Урбен (владелец библиотеки в Москве).] и почитываем иногда романчики.
Давно я ничего в этом роде не видал. (Это ответ на Николаева вопрос.) Кроме того, получаем русские журналы.
Пошли порядки старые! // Последышу-то нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки. Что ни день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! // Увидит в поле пахаря // И за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина // Не работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что
уж давно не барская, // А наша полоса!
Во дни веселий и желаний // Я был от балов без ума: // Верней нет места для признаний // И для вручения письма. // О вы, почтенные супруги! // Вам предложу свои услуги; // Прошу мою заметить речь: // Я вас хочу предостеречь. // Вы также, маменьки, построже // За дочерьми смотрите вслед: // Держите прямо свой лорнет! // Не то… не то, избави Боже! // Я это потому пишу, // Что
уж давно я не грешу.
Неточные совпадения
Влас отвечал задумчиво: // — Бахвалься! А
давно ли мы, // Не мы одни — вся вотчина… // (Да… все крестьянство русское!) // Не в шутку, не за денежки, // Не три-четыре месяца, // А целый век… да что
уж тут! // Куда
уж нам бахвалиться, // Недаром Вахлаки!
Давно уж меру всякую // Как в гневе, так и в радости // Последыш потерял.)
— Коли всем миром велено: // «Бей!» — стало, есть за что! — // Прикрикнул Влас на странников. — // Не ветрогоны тисковцы, //
Давно ли там десятого // Пороли?.. Не до шуток им. // Гнусь-человек! — Не бить его, // Так
уж кого и бить? // Не нам одним наказано: // От Тискова по Волге-то // Тут деревень четырнадцать, — // Чай, через все четырнадцать // Прогнали, как сквозь строй! —
Пан усмехнулся: «Спасения // Я
уж не чаю
давно, // В мире я чту только женщину, // Золото, честь и вино.
И то
уж благо: с Домною // Делился им; младенцами //
Давно в земле истлели бы // Ее родные деточки, // Не будь рука вахлацкая // Щедра, чем Бог послал.