Лизавета Григорьевна ушла в свою комнату и призвала Настю. Обе долго рассуждали о завтрашнем посещении. Что подумает Алексей, если узнает в благовоспитанной барышне свою Акулину? Какое мнение будет он иметь о ее поведении и правилах, о ее благоразумии?
С другой
стороны, Лизе очень хотелось видеть, какое впечатление произвело бы на него свидание столь
неожиданное… Вдруг мелькнула мысль. Она тотчас передала ее Насте; обе обрадовались ей как находке и положили исполнить ее непременно.
Тут случилось нечто
неожиданное и страшное. Фартук сам распахнулся
с другой
стороны… Из тарантаса выкатилась плотная невысокая фигура в военной форме, и среди общего испуга и недоумения его превосходительство, командующий войсками киевского военного округа и генерал — губернатор Юго — западного края, бежал, семеня короткими ногами, через улицу в
сторону, противоположную от исправничьего крыльца…
А если, может быть, и хорошо (что тоже возможно), то чем же опять хорошо?» Сам отец семейства, Иван Федорович, был, разумеется, прежде всего удивлен, но потом вдруг сделал признание, что ведь, «ей-богу, и ему что-то в этом же роде всё это время мерещилось, нет-нет и вдруг как будто и померещится!» Он тотчас же умолк под грозным взглядом своей супруги, но умолк он утром, а вечером, наедине
с супругой, и принужденный опять говорить, вдруг и как бы
с особенною бодростью выразил несколько
неожиданных мыслей: «Ведь в сущности что ж?..» (Умолчание.) «Конечно, всё это очень странно, если только правда, и что он не спорит, но…» (Опять умолчание.) «А
с другой
стороны, если глядеть на вещи прямо, то князь, ведь, ей-богу, чудеснейший парень, и… и, и — ну, наконец, имя же, родовое наше имя, всё это будет иметь вид, так сказать, поддержки родового имени, находящегося в унижении, в глазах света, то есть, смотря
с этой точки зрения, то есть, потому… конечно, свет; свет есть свет; но всё же и князь не без состояния, хотя бы только даже и некоторого.
Нужно было ехать через Балчуговский завод; Кишкин повернул лошадь объездом, чтобы оставить в
стороне господский дом. У старика кружилась голова от
неожиданного счастья, точно эти пятьсот рублей свалились к нему
с неба. Он так верил теперь в свое дело, точно оно уже было совершившимся фактом. А главное, как приметы-то все сошлись: оба несчастные, оба не знают, куда голову приклонить. Да тут золото само полезет. И как это раньше ему Кожин не пришел на ум?.. Ну, да все к лучшему. Оставалось уломать Ястребова.
Словом сказать, Ольга провела время приятно и, во всяком случае, сознавала, что в этой беспробудной тиши в первый раз раздалось живое человеческое слово.
С своей
стороны, и он дал понять, что знакомство
с Ольгой Васильевной представляет для него
неожиданный и приятный ресурс, и в заключение даже обещал"надоедать".