Неточные совпадения
Среди дела и безделья незаметным образом прошло
время до октября. В Лицее все было готово, и нам велено было съезжаться в Царское Село. Как водится, я поплакал, расставаясь с домашними; сестры успокаивали меня тем, что будут навещать
по праздникам, а на рождество возьмут домой. Повез меня тот же дядя Рябинин, который приезжал за мной к Разумовскому.
В статье «Об эпиграмме и надписи у древних» (из Ла Гарпа) читаем: «В новейшие
времена эпиграмма, в обыкновенном смысле, означает такой род стихотворения, который особенно сходен с сатирою
по насмешке или
по критике; даже в простом разговоре колкая шутка называется эпиграммою; но в особенности сим словом означается острая мысль или натуральная простота, которая часто составляет предмет легкого стихотворения.
Второй смягчался
по усмотрению начальства: нас,
по истечении некоторого
времени, постепенно подвигали опять вверх.
Особенно во
время его болезни и продолжительного выздоровления, видаясь чаще обыкновенного, он затруднял меня спросами и расспросами, от которых я, как умел, отделывался, успокаивая его тем, что он лично, без всякого воображаемого им общества, действует как нельзя лучше для благой цели: тогда везде ходили
по рукам, переписывались и читались наизусть его Деревня, Ода на свободу.
Медвежонок, разумеется, тотчас был истреблен, а Пушкин при этом случае, не обинуясь, говорил: «Нашелся один добрый человек, да и тот медведь!» Таким же образом он во всеуслышание в театре кричал: «Теперь самое безопасное
время —
по Неве идет лед».
Но, занятый хлопотами
по устройству на поселении вместе с Оболенским и не в Туринске, куда его назначили, он вряд ли имел
время разбираться в своих бумагах и вести переговоры с Ершовым.
Если тебе будет
время, пусти грамотку ко мне прежде твоего выезда из Оренбурга…;
по моему расчету это письмо тебя должно непременно там найти. Прощай! Будь здоров и счастлив.
— Много успел со
времени разлуки нашей передумать об этих днях, — вижу беспристрастно все происшедшее, чувствую в глубине сердца многое дурное, худое, которое не могу себе простить, но какая-то необыкновенная сила покорила, увлекала меня и заглушала обыкновенную мою рассудительность, так что едва ли какое-нибудь сомнение — весьма естественное — приходило на мысль и отклоняло от участия в действии, которое даже я не взял на себя труда совершенно узнать, не только
по важности его обдумать.
Трудно и почти невозможно (
по крайней мере я не берусь) дать вам отчет на сем листке во всем том, что происходило со мной со
времени нашей разлуки — о 14-м числе надобно бы много говорить, но теперь не место, не
время, и потому я хочу только, чтобы дошел до вас листок, который, верно, вы увидите с удовольствием; он скажет вам, как я признателен вам за участие, которое вы оказывали бедным сестрам моим после моего несчастия, — всякая весть о посещениях ваших к ним была мне в заключение истинным утешением и новым доказательством дружбы вашей, в которой я, впрочем, столько уже уверен, сколько в собственной нескончаемой привязанности моей к вам.
Грустно подумать, что мы расстались до неизвестного
времени; твоя деревня, как говорится, мне шибко не нравится; не смею предлагать тебе Туринска, где, может быть, тоже тоска, но лучше бы вместе доживать век.
По крайней мере устройся так, чтобы быть с Трубецкими: они душевно этого желают. Ребиндер хотел на этот счет поговорить с твоей сестрой — пожалуйста, не упрямься.
Поехал дальше. Давыдовых перегнал близ Нижне-удинска, в Красноярске не дождался. Они с детьми медленно ехали, а я, несмотря на грязь, дождь и снег иногда, все подвигался на тряской своей колеснице. Митьков, живший своим домом, хозяином совершенным — все
по часам и все в порядке. Кормил нас обедом — все
время мы были почти неразлучны, я останавливался у Спиридова, он еще не совсем устроился, но надеется, что ему в Красноярске будет хорошо. В беседах наших мы все возвращались к прошедшему…
Насчет пособия, выдаваемого из казны, которого до этого
времени ни он, ни другие не получают, я нисколько не удивляюсь, потому что и здесь оно выдается несколько месяцев
по истечении года, за который следует.
У нас теперь жаркое
время, большею частью дождливое; однако это не мешает мне
по вечерам в прохладные часы ходить
по окрестностям нашего городка.
Последние известия из Иркутска у меня от 3 мая: М. Н. мне пишет обо всем, [М. Н. — Волконская; сохранились интересные письма ее (22) к Пущину за 1839–1841, 1843 и 1847 гг. (РО, ф. 243); в письмах — много для характеристики взаимоотношений Волконской и Пущина.] рассказывает о посещении в Оёк, в именины Лизы была у них с детьми и хвалит новый дом Трубецких, который на этот раз, как видно из ее описания, не соображен
по теории Ноева ковчега. Все там здоровы и проводят
время часто вместе.
Сестра находит это невозможным: видно, надобно просить самого Никса и она не решается; между тем
по словам ее заметно, что она просит меня
повременить в каких-то надеждах на свадьбу, — они все там с ума сошли на этом пункте, от которого, признаюсь, я ничего не ожидаю.
Скоро будет отсюда случай к вам, я к тому
времени приготовлю все, что мне поручали в Ялуторовске. С почтой невозможно отправить заветных рукописей. По-моему бы и можно, но вы будете называть меня неосторожным человеком, и я не хочу в мои преклонные лета заслужить такого мнения.
Судя
по этим предосторожностям надобно полагать, что в Иркутске либералов на
время запрут
по углам, а Марья Казимировна давно уже мне писала, что собирается к ожидаемому Ивану Николаевичу.
Горько слышать, что наше 19 октября пустеет: видно, и чугунное кольцо истирается
временем. Трудная задача так устроить, чтоб оно не имело влияние на здешнее хорошее. Досадно мне на наших звездоносцев; кажется, можно бы сбросить эти пустые регалии и явиться запросто в свой прежний круг. [Имеются в виду лицеисты 1-го выпуска, получившие
по своей чиновничьей службе большие ордена.]
Совестно видеть, что государственные люди, рассуждая в нынешнее
время о клеймах, ставят их опять на лицо с корректурною поправкою; уничтожая кнут, с неимоверной щедростию награждают плетьми, которые гораздо хуже прежнего кнута, и, наконец, раздробляя или, так сказать,
по словам высочайшего указа, определяя с большею точностью и род преступлений и степень наказаний, не подумали, что дело не в издании законов, а в отыскании средств, чтобы настоящим образом исполнялись законы.
Между тем я им советовал не дремать и быть настороже:
время не спрашивается, все идет вперед, хоть иногда это и незаметно
по рассеянному взгляду на вещи.
Евгений нашел способ помолодеть,
по крайней мере так его называли некоторое
время.
…Все прочее старое по-старому — в доказательство этой истины мне 4-го числа минет 50 лет. Прошу не шутить. Это дело не шуточное. Доживаю, однако, до замечательного
времени. Правда, никакой политик не предугадает, что из всего этого будет, но нельзя не сознаться, что быстрота событий изумительная… Я как будто предчувствовал, выписал «Journal des Débats» [Французская политическая газета.] вместо всех русских литературных изданий…
…В Петербург еще не писал насчет моего предполагаемого путешествия. Жду вдохновения — и признаюсь, при всем желании ехать, как-то тоскливо просить.
Время еще не ушло. Надобно соблюсти все формальности, взять свидетельство лекаря и
по всем инстанциям его посылать… Главное, надобно найти случай предварить родных, чтобы они не испугались мнимо болезненным моим состоянием… [Пущин выехал, после длительной переписки между местной и столичной администрации, в середине мая 1849 г.]
У меня нет Соломенного, [Соломенное — заимка (домик), где жил Г. С. Батеньков близ Томска.] но зато нанимаю дом Бронникова, и в этом доме это
время, свободное от постоя, накопилось много починок, так что меня с обоих крылец тормошат разные мастеровые. Вот причина,
по которой до сего дня не дал вам, добрый друг Гаврило Степанович, весточки о Неленьке. Она мне 29 сентября привезла вашу записочку от 20-го. Значит, с безногим мужем едет довольно хорошо, и в такое
время года.
Н. И. Тургенева я не видал, хоть в одно
время были в Петербурге и в Москве. Он ни у кого из наших не был, а я, признаюсь, при всем прежнем моем уважении к нему, не счел нужным его отыскивать после его книги.Матвей случайно встретился с ним в тверском дебаркадере. Обнялись. Тургенев его расспрашивал обо всех, познакомил его с сыном и дочерью и
по колокольчику расстались. Он опять уехал в Париж и вряд ли возвратится в Россию. Я не очень понимаю, зачем он теперь приезжал…
Теперь я к вам обращаюсь с просьбой: сделайте мне одолжение — пришлите на
время портреты, нарисованные покойным Николаем. Я недолго задержу их и с благодарностью возвращу их вам сохранно… Позвольте надеяться, что вы… исполните мою просьбу… Мне хотелось бы скорей получить портреты… [Пущин хотел иметь снимки с этих портретов для своего собрания рисунков
по истории декабристов.]
…Благодарю за мысль.Не то чтоб я не любил стихи, а избаловался Пушкина стихом. Странно, что и ты получила мои стихи из Москвы почти в одно
время. [Насколько можно судить
по литературным и архивным данным, Пущин не писал стихов.]
Я точно это
время часто имел вести о тебе от моих домашних. Знаю твой подвиг храбрости, или
по крайней мере нетрусости, что иногда все равно. Мне Annette описывала пожар и твое присутствие духа среди этой тревоги, а как раз всякого другого озадачила бы в твоем положении одинаково тогда с малютками. Хвала богу, но и тебе спасибо! Я просил Annette тебя расцеловать.
Не хочется уехать, не распорядившись делами артели. Сегодня получил от Трубецкого письмо, в котором он говорит следующее: «В делах артели я участвую на половину того, что вы посылаете Быстрицкому; а так как в прошлом году я ничего не давал, то я это заменю в нынешнем; выдайте ему все суммы сполна, считая, как вы мне указали, к 26 августа, — следовательно, он будет обеспечен
по такое же число будущего 1859 года, а к тому
времени, если будем живы, спишемся с вами…»
Знакомство и сношения могли быть в 15, 19 и 20-м году. Я смутно вспоминаю это
время. Тогда сам я не был знаком ни с Кондратием, ни с Марлинским. При свидании все это разберем
по косточкам. Теперь решительно не об этом думаю. Скопилось много разных дел. Почта не ждет…
Отвечу коротко на некоторые ваши вопросы… [Н. Д. Пущина была в это
время в Москве
по делам имения; писала мужу 11 марта: «Мой сердечный Жанушка, милый муж мой — крепко, со всею нежностию любви моей к тебе, обнимаю тебя и целую…» (ЦГИА, ф. 1705, № 6).]