— Никакого. С тех пор как я вам писал письмо, в
ноябре месяце, ничего не переменилось. Правительство, чувствующее поддержку во всех злодействах в Польше, идет очертя голову, ни в грош не ставит Европу, общество падает глубже и глубже. Народ молчит. Польское дело — не его дело, — у нас враг один, общий, но вопрос розно поставлен. К тому же у нас много времени впереди — а у них его нет.
Начиная снова нашу повесть, доведенную нами до перехода русских за границу, мы должны предуведомить читателей, что действие происходит уже в
ноябре месяце 1813 года, под стенами Данцига, осажденного русским войском, в помощь которому прикомандировано было несколько батальонов прусского ландвера, или ополчения.
Желание сделать наш рассказ об Артуре Бенни по возможности полным и ясным заставляет нас сделать небольшие позаимствования из рассказа о нем госпожи Якоби. Она встретила его в
ноябре месяце 1867 года в числе раненых пленных, сваленных в каком-то скверном углу. Вот подлинные слова г-жи Якоби (газета «Неделя», № 23, стр. 762).
Неточные совпадения
Часа в три мы снялись с якоря, пробыв ровно три
месяца в Нагасаки: 10 августа пришли и 11
ноября ушли. Я лег было спать, но топот людей, укладка якорной цепи разбудили меня. Я вышел в ту минуту, когда мы выходили на первый рейд, к Ковальским, так называемым, воротам. Недавно я еще катался тут. Вон и бухта, которую мы осматривали, вон Паппенберг, все знакомые рытвины и ложбины на дальних высоких горах, вот Каменосима, Ивосима, вон, налево, синеет мыс Номо, а вот и простор, беспредельность, море!
Наконец наступило 1
ноября — первый день зимнего
месяца. Утром был мороз до 10°С при сильном ветре.
Это число распределяется по
месяцам так: январь — 117, февраль — 64, март — 20, апрель — 20, май — 147, июнь — 290, июль — 283, август — 231, сентябрь — 150, октябрь — 44,
ноябрь — 35 и декабрь — 100.
Отец мой докладывал, что до Знаменья, то есть до 27
ноября, еще с лишком два
месяца и что в половине
ноября всегда становится зимний путь, а мы приехали в карете.
«Московские ведомости» то и дело писали доносы на радикальную газету, им вторило «Новое время» в Петербурге, и, наконец, уже после 1 марта 1881 года посыпались кары: то запретят розницу, то объявят предупреждение, а в следующем, 1882, году газету закрыли административной властью на шесть
месяцев — с апреля до
ноября. Но И.И. Родзевич был неисправим: с
ноября газета стала выходить такой же, как и была, публика отозвалась, и подписка на 1883 год явилась блестящей.