Неточные совпадения
После этого мы как-то
не часто
виделись. Пушкин кружился в большом свете, а я был как можно подальше от него.
Летом маневры и другие служебные занятия увлекали меня из Петербурга. Все это, однако,
не мешало нам, при всякой возможности встречаться с прежней дружбой и радоваться нашим встречам у лицейской братии, которой уже немного оставалось в Петербурге; большею частью свидания мои с Пушкиным были у домоседа Дельвига.
…Вся наша ялуторовская артель нетерпеливо меня ждет. Здесь нашел я письма. Аннушка всех созвала на Новый
год. Я начну дома это торжество благодарением богу за награду после 10
лет [10-ти
лет — ссылки на поселение.] за возобновление завета с друзьями — товарищами изгнания… Желаю вам, добрый друг, всего отрадного в 1850
году. Всем нашим скажите мой дружеский оклик: до свиданья! Где и как,
не знаю, но должны еще
увидеться…
Тебя крепко обниму, добрый мой Матюшкин. Мильон
лет мы
не видались. Вряд ли и
увидимся. Будем хоть изредка пересылаться весточкой. Отрадно обмануть расстояние — отрадно быть близко и вдалеке. — Часто гляжу на твой портрет — тут мысли перебегают все десятки
лет нашей разлуки. Annette мне недавно писала, как ты с ней ходил по царскому саду; читая, мне казалось, что ты ей рассказывал вчерашние события, а это рассказы лицейской нашей жизни, которая довольно давно уже прошла.
Нарышкиных буду рад видеть — с 33-го
года не виделись. Это гомерические сроки! Кроме нашей хронологии, редко где они встречаются.
Проводив дочь в гимназию, Гуров отправился в «Славянский базар». Он снял шубу внизу, поднялся наверх и тихо постучал в дверь. Анна Сергеевна, одетая в его любимое серое платье, утомленная дорогой и ожиданием, поджидала его со вчерашнего вечера; она была бледна, глядела на него и не улыбалась, и едва он вошел, как она уже припала к его груди. Точно они
не виделись года два, поцелуй их был долгий, длительный.
Неточные совпадения
«Стой! стой!» — раздался голос, слишком мне знакомый, — и я увидел Савельича, бежавшего нам навстречу. Пугачев велел остановиться. «Батюшка, Петр Андреич! — кричал дядька. —
Не покинь меня на старости
лет посреди этих мошен…» — «А, старый хрыч! — сказал ему Пугачев. — Опять бог дал
свидеться. Ну, садись на облучок».
Лето подвигалось, уходило. Утра и вечера становились темны и серы.
Не только сирени, и липы отцвели, ягоды отошли. Обломов и Ольга
виделись ежедневно.
— Тарантьев, Иван Герасимыч! — говорил Штольц, пожимая плечами. — Ну, одевайся скорей, — торопил он. — А Тарантьеву скажи, как придет, — прибавил он, обращаясь к Захару, — что мы дома
не обедаем, и что Илья Ильич все
лето не будет дома обедать, а осенью у него много будет дела, и что
видеться с ним
не удастся…
— Да, — начал он говорить медленно, почти заикаясь, —
видеться изредка; вчера опять заговорили у нас даже на хозяйской половине… а я
не хочу этого… Как только все дела устроятся, поверенный распорядится стройкой и привезет деньги… все это кончится в какой-нибудь
год… тогда нет более разлуки, мы скажем все тетке, и… и…
«Ах, скорей бы кончить да сидеть с ней рядом,
не таскаться такую даль сюда! — думал он. — А то после такого
лета да еще
видеться урывками, украдкой, играть роль влюбленного мальчика… Правду сказать, я бы сегодня
не поехал в театр, если б уж был женат: шестой раз слышу эту оперу…»