Неточные совпадения
Верно, вы от Ивана Сергеевича слышали
историю о рыбе, то есть о географической карте, которую мы с Якушкиным чертили в Петровском. За это на меня гонение от губернатора — вероятно, Якушкин рассказал Персину это важное
событие. Мне жаль, что Персии не видал моих родных и не заехал сюда…
Самгин уходил, еще более убежденный в том, что не могут быть долговечны, не могут изменить ход
истории события, которые создаются десятками таких единиц.
От слова до слова я помнил всегда оригинальные, полные самого горячего поэтического вдохновения речи этого человека, хлеставшие бурными потоками в споре о всем известной старенькой книжке Saint-Pierre „Paul et Virginie“, [Сен-Пьера «Поль и Виргиния» (франц.).] и теперь, когда
история событий доводит меня до этой главы романа, в ушах моих снова звучат эти пылкие речи смелого адвоката за право духа, и человек снова начинает мне представляться недочитанною книгою.
Скажем несколько слов об этом историческом памятнике и древней святыне первопрестольной столицы. Новодевичий монастырь находится на Девичьем поле, на берегу Москвы-реки, против Воробьевых гор. Он был основан в 1524 году великим князем Василием Иоанновичем, в память знаменательного в нашей
истории события — взятия Смоленска и присоединения его к Российской державе.
Всё это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории, происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не
историю событий.
Неточные совпадения
После всего этого
события было и неловко, — тем более, что о нем множество ходило в городе самых неблагоприятных
историй.
Самгин ушел, удовлетворенный ее равнодушием к
истории с кружком Пермякова. Эти маленькие волнения ненадолго и неглубоко волновали его; поток, в котором он плыл, становился все уже, но — спокойнее,
события принимали все более однообразный характер, действительность устала поражать неожиданностями, становилась менее трагичной, туземная жизнь текла так ровно, как будто ничто и никогда не возмущало ее.
«Оффенбах был действительно остроумен, превратив предисловие к «Илиаде» в комедию. Следовало бы обработать в серию легких комедий все наиболее крупные
события истории культуры, чтоб люди перестали относиться к своему прошлому подобострастно — как к его превосходительству…»
Мысль о переезде тревожила его несколько более. Это было свежее, позднейшее несчастье; но в успокоительном духе Обломова и для этого факта наступала уже
история. Хотя он смутно и предвидел неизбежность переезда, тем более, что тут вмешался Тарантьев, но он мысленно отдалял это тревожное
событие своей жизни хоть на неделю, и вот уже выиграна целая неделя спокойствия!
Красота, исполненная ума, — необычайная сила, она движет миром, она делает
историю, строит судьбы; она, явно или тайно, присутствует в каждом
событии.