Неточные совпадения
В Омске дружеское свидание со Степаном Михайловичем. После ужасной,
бесконечной разлуки не было конца разговорам, — он теперь занимает хорошее место, но трудно ему, бедному, бороться со злом, которого, на земле очень, очень много. Непременно просил дружески обнять тебя: он почти не переменился,
та же спокойная, веселая наружность; кой-где проглядывает белый волос, но вид еще молод. Жалуется на прежние свои недуги, а я его уверяю, что он совершенно здоров. Трудится сколько может и чрезвычайно полезен.
Сестры с
тою же неисчерпаемой любовью пишут ко мне… Бароцци с женой Михаилы отправились купаться в Гельсингфорс. Михайло с одной сестрой Варей остался на
бесконечных постройках своих.
Я всенадеюсь, что зимой вы съездите в Европу: тут есть своекорыстное желание — потолковать с вами; между
тем читайте эту
бесконечную болтовню.
С
того нужно начать, что Марья Александровна со всем своим причтом явилась в сумерки 3 сентября прямо в дом Бронникова. Хозяин, только что вышедший из бани, вышел встречать ее. Разумеется, тотчас подали самовар. Тут и слезы и толки
бесконечные… [Слезы — бывшей директрисы Иркутского женского института М. А. Дороховой — по декабристе П. А. Муханове, умершем почти накануне свадьбы с Дороховой.]
Неточные совпадения
Он видел хорошо написанное (и
то даже не хорошо, — он ясно видел теперь кучу недостатков) повторение
тех бесконечных Христов Тициана, Рафаеля, Рубенса и
тех же воинов и Пилата.
Но ничуть не бывало! Следовательно, это не
та беспокойная потребность любви, которая нас мучит в первые годы молодости, бросает нас от одной женщины к другой, пока мы найдем такую, которая нас терпеть не может: тут начинается наше постоянство — истинная
бесконечная страсть, которую математически можно выразить линией, падающей из точки в пространство; секрет этой бесконечности — только в невозможности достигнуть цели,
то есть конца.
Цветы и ленты на шляпе, вся веселится бурлацкая ватага, прощаясь с любовницами и женами, высокими, стройными, в монистах и лентах; хороводы, песни, кипит вся площадь, а носильщики между
тем при криках, бранях и понуканьях, нацепляя крючком по девяти пудов себе на спину, с шумом сыплют горох и пшеницу в глубокие суда, валят кули с овсом и крупой, и далече виднеют по всей площади кучи наваленных в пирамиду, как ядра, мешков, и громадно выглядывает весь хлебный арсенал, пока не перегрузится весь в глубокие суда-суряки [Суда-суряки — суда, получившие свое название от реки Суры.] и не понесется гусем вместе с весенними льдами
бесконечный флот.
Точно как бы исполинский вал какой-то
бесконечной крепости, возвышались они над равнинами
то желтоватым отломом, в виде стены, с промоинами и рытвинами,
то зеленой кругловидной выпуклиной, покрытой, как мерлушками, молодым кустарником, подымавшимся от срубленных дерев,
то наконец темным лесом, еще уцелевшим от топора.
Порой дождливою намедни // Я, завернув на скотный двор… // Тьфу! прозаические бредни, // Фламандской школы пестрый сор! // Таков ли был я, расцветая? // Скажи, фонтан Бахчисарая! // Такие ль мысли мне на ум // Навел твой
бесконечный шум, // Когда безмолвно пред тобою // Зарему я воображал // Средь пышных, опустелых зал… // Спустя три года, вслед за мною, // Скитаясь в
той же стороне, // Онегин вспомнил обо мне.