По ту сторону, или Игры, в которые играют Боги

Анна Александрова, 2023

Мир увлекателен, интересен, безграничен. Мы не знаем, как он устроен за пределами своих физических рамок. Да и есть ли что-то там, по ту сторону? Хотите заглянуть? Посмотреть на одну из версий устройства Вселенной? Прожить вместе с героями книги жизнь, смерть и послесмертие? Читайте «По ту сторону, или Игры, в которые играют Боги».

Рассказ 6. Самоубийца

Эту жизнь проживём до победного.

Предрассветное небо вовсе не так красиво, как пишут в книгах и постят в социальных сетях. Вот оно — серое, грязное, тяжёлое. Нависает над городом мокрым ватным одеялом, роняет холодные капли на тёплых ещё людей.

Костя поднял лицо к небу. Беспросветное. Как жизнь его, беспросветное. Ни звёздочки, ни лунного лучика. Лишь промозглая бесконечная тьма с бледным отсветом загоризонтного солнца, что не ему светит.

Костя сделал маленький шажочек в полступни, заглянул вниз. Какой этаж? Тринадцатый? Да, тринадцатый… Это сколько же тут? Метров сорок? Зато наверняка…

Пальцы заледенели, но крепко цеплялись за край оконного проёма. Тело инстинктивно тянуло назад, на лестничную площадку. Всё его существо противилось задуманному. Может, как-то само получится? Пальцы ослабнут, нога соскользнёт с подоконника… но нет, тело не сдаётся, оно сопротивляется что есть мочи, цепляется за никчёмную жизнь. Надо собрать волю в кулак и сделать последний уверенный шаг. Иного пути нет.

Он подвёл всех: родителей, жену, сына. Надеялся на лёгкие деньги, уговорил отца заложить квартиру, сам набрал кредитов. И прогорел. Если бы только его касалось… было бы проще, но теперь вся семья, все, кого он любит… все будут расплачиваться за его беспечность и глупость.

Костя сдвинул правую ногу ещё на полшажочка. Развязавшийся шнурок ботинка соскользнул вниз, повис над серой каменной бездной. А внизу никого. Город спит.

Если бы Костя видел , то очень бы удивился. Прямо напротив него завис в воздухе его хранитель — Гардиан. Он заглядывал в глаза Константину, нашёптывал слова поддержки, уговаривал. Только без толку. Костя не слышал.

Рядом же на подоконнике сидел хранитель-стажёр, он просматривал Костины файлы на невесомом прозрачном планшете.

— Это его двадцать третья попытка! — удивлённо воскликнул стажёр.

— Да, так часто с самоубийцами. Если человек заканчивает жизнь сам, то он не может сменить настройки. Его вновь и вновь закидывает в те же самые обстоятельства, в ту же жизнь, пока он не разорвёт петлю, пока не проиграет другой сценарий в этой точке.

— Временная петля самоубийцы? Это она и есть?

— Да.

— Двадцать два раза! Он проживал свою жизнь и прыгал из этого окна двадцать два раза! Неужели нельзя как-то помочь?

— Напрямую вмешиваться нельзя, а намёки и подсказки я уже все использовал, — с грустью произнёс Гардиан.

— Может, разбудить ребёнка в квартире рядом? Пусть заплачет! Костя вспомнит о своём сыне.

— Уже пробовал, не получилось, это вызвало лишь приступ горечи и вины.

— Тогда… давай с собакой этажом выше договоримся, пусть поднимет хозяина, выведет его гулять. Лифт вырублю. Вдруг человек его отговорит?

— Когда дверь хлопнет, он прыгнет. Этот вариант я проигрывал в первой пятёрке. Я даже сумел как-то устроить сон вещий его матери, она проснулась и позвонила. А Костя сбросил звонок и шагнул.

— Любые попытки повлиять извне только подталкивают его…

— Да, похоже. Он должен передумать сам. Но как ему объяснить, что испытание надо пройти до конца и самоустранение — не выход?

— А… что, если так?

Стажёр погрузился в планшет, забегал тонкими пальцами по невидимому экрану, быстро-быстро меняя настройки.

Дождь вдруг закончился, неизвестно откуда подул тёплый ветер, согревая околевшие пальцы. Костя поднял взгляд к небу. Там сквозь плотную грязную мглу прорывался к земле первый солнечный луч. Облака расступились, и, словно птица из клетки, лучик выпорхнул на волю, а за ним ещё один, и ещё… и ещё. Поливали землю теплом и светом, даже Косте досталось чуточку. Солнечный зайчик скользнул по высотке — и прямо в подъездное окно на тринадцатый этаж. Ослепил человека, лизнул в нос и щёки.

Костя охнул, зажмурился. И так жить захотелось вдруг. Не телом, не инстинктами, а душой захотелось.

Отступил назад, спустился на площадку. В сознании всё так же тяжело. Иллюзий, что беды разрешатся на раз-два, нет. Но надежда всё же пробралась в сердце вместе с первыми лучиками нового дня. И значит, жизнь продолжается.

— Разорвали петлю, — охнул Гардиан. — Ну, держись, родной. Не отойду от тебя ни на шаг, и эту жизнь проживём до победного.