Неточные совпадения
Батюшка не любил
ни переменять свои намерения,
ни откладывать их исполнение. День отъезду моему был назначен. Накануне батюшка объявил,
что намерен писать со мною к будущему моему начальнику, и потребовал пера и бумаги.
Мне было стыдно. Я отвернулся и сказал ему: «Поди вон, Савельич; я чаю не хочу». Но Савельича мудрено было унять, когда, бывало, примется за проповедь. «Вот видишь ли, Петр Андреич, каково подгуливать. И головке-то тяжело, и кушать-то не хочется. Человек пьющий
ни на
что не годен… Выпей-ка огуречного рассолу с медом, а всего бы лучше опохмелиться полстаканчиком настойки. Не прикажешь ли?»
— Только слава,
что солдат учишь:
ни им служба не дается,
ни ты в ней толку не ведаешь.
Бесстыдство Швабрина чуть меня не взбесило; но никто, кроме меня, не понял грубых его обиняков; по крайней мере никто не обратил на них внимания. От песенок разговор обратился к стихотворцам, и комендант заметил,
что все они люди беспутные и горькие пьяницы, и дружески советовал мне оставить стихотворство, как дело службе противное и
ни к
чему доброму не доводящее.
До свидания!» И мы расстались, как
ни в
чем не бывали.
— Да так… он такой насмешник! Я не люблю Алексея Иваныча. Он очень мне противен; а странно:
ни за
что б я не хотела, чтоб и я ему так же не нравилась. Это меня беспокоило бы страх.
— Как изволите видеть. Алексей Иваныч, конечно, человек умный, и хорошей фамилии, и имеет состояние; но как подумаю,
что надобно будет под венцом при всех с ним поцеловаться…
Ни за
что!
ни за какие благополучия!
Иван Кузмич, хоть и очень уважал свою супругу, но
ни за
что на свете не открыл бы ей тайны, вверенной ему по службе.
Василиса Егоровна сдержала свое обещание и никому не сказала
ни одного слова, кроме как попадье, и то потому только,
что корова ее ходила еще в степи и могла быть захвачена злодеями.
Что бы со мною
ни было, верь,
что последняя моя мысль и последняя молитва будет о тебе!» Маша рыдала, прильнув к моей груди.
Пугачев взглянул на меня быстро. «Так ты не веришь, — сказал он, — чтоб я был государь Петр Федорович? Ну, добро. А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев не царствовал? Думай про меня
что хочешь, а от меня не отставай. Какое тебе дело до иного-прочего? Кто
ни поп, тот батька. Послужи мне верой и правдою, и я тебя пожалую и в фельдмаршалы и в князья. Как ты думаешь?».
Старичок в глазетовом кафтане поспешно допил третью свою чашку, значительно разбавленную ромом, и отвечал генералу: «Я думаю, ваше превосходительство,
что не должно действовать
ни наступательно,
ни оборонительно».
Я оставил генерала и поспешил на свою квартиру. Савельич встретил меня с обыкновенным своим увещанием. «Охота тебе, сударь, переведываться с пьяными разбойниками! Боярское ли это дело? Не ровен час:
ни за
что пропадешь. И добро бы уж ходил ты на турку или на шведа, а то грех и сказать на кого».
— Нечего их
ни жалеть,
ни жаловать! — сказал старичок в голубой ленте. — Швабрина сказнить не беда; а не худо и господина офицера допросить порядком: зачем изволил пожаловать. Если он тебя государем не признает, так нечего у тебя и управы искать, а коли признает,
что же он до сегодняшнего дня сидел в Оренбурге с твоими супостатами? Не прикажешь ли свести его в приказную да запалить там огоньку: мне сдается,
что его милость подослан к нам от оренбургских командиров.
— Слушай, — продолжал я, видя его доброе расположение. — Как тебя назвать не знаю, да и знать не хочу… Но бог видит,
что жизнию моей рад бы я заплатить тебе за то,
что ты для меня сделал. Только не требуй того,
что противно чести моей и христианской совести. Ты мой благодетель. Доверши как начал: отпусти меня с бедною сиротою, куда нам бог путь укажет. А мы, где бы ты
ни был и
что бы с тобою
ни случилось, каждый день будем бога молить о спасении грешной твоей души…
Марья Ивановна рассказала мне все,
что с нею
ни случилось с самого взятия крепости; описала мне весь ужас ее положения, все испытания, которым подвергал ее гнусный Швабрин.
Женишься —
ни за
что пропадешь!»
Таковое начало не предвещало мне ничего доброго. Однако ж я не терял
ни бодрости,
ни надежды. Я прибегнул к утешению всех скорбящих и, впервые вкусив сладость молитвы, излиянной из чистого, но растерзанного сердца, спокойно заснул, не заботясь о том,
что со мною будет.
И на ответ мой возразил сурово: «Жаль,
что такой почтенный человек имеет такого недостойного сына!» Я спокойно отвечал,
что каковы бы
ни были обвинения, тяготеющие на мне, я надеюсь их рассеять чистосердечным объяснением истины.
Я отвечал с негодованием,
что я, как офицер и дворянин,
ни в какую службу к Пугачеву вступать и никаких поручений от него принять не мог.
Я выслушал его молча и был доволен одним: имя Марьи Ивановны не было произнесено гнусным злодеем, оттого ли,
что самолюбие его страдало при мысли о той, которая отвергла его с презрением; оттого ли,
что в сердце его таилась искра того же чувства, которое и меня заставляло молчать, — как бы то
ни было, имя дочери белогорского коменданта не было произнесено в присутствии комиссии.
Небо раскалилось и целым ливнем зноя обдавало все живущее; в воздухе замечалось словно дрожанье и пахло гарью; земля трескалась и сделалась тверда, как камень, так
что ни сохой, ни даже заступом взять ее было невозможно; травы и всходы огородных овощей поблекли; рожь отцвела и выколосилась необыкновенно рано, но была так редка, и зерно было такое тощее, что не чаяли собрать и семян; яровые совсем не взошли, и засеянные ими поля стояли черные, словно смоль, удручая взоры обывателей безнадежной наготою; даже лебеды не родилось; скотина металась, мычала и ржала; не находя в поле пищи, она бежала в город и наполняла улицы.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще
ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)
Что это за жаркое? Это не жаркое.
Городничий. Эк куда хватили! Ещё умный человек! В уездном городе измена!
Что он, пограничный,
что ли? Да отсюда, хоть три года скачи,
ни до какого государства не доедешь.
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе;
ни один купец,
ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких,
что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!..
Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Почтмейстер.
Ни се
ни то; черт знает
что такое!
А вы — стоять на крыльце, и
ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите,
что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого человека,
что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)