Неточные совпадения
— Только слава, что солдат учишь: ни им
служба не дается, ни ты
в ней толку
не ведаешь.
Я кое-как стал изъяснять ему должность секунданта, но Иван Игнатьич никак
не мог меня понять. «Воля ваша, — сказал он. — Коли уж мне и вмешаться
в это дело, так разве пойти к Ивану Кузмичу да донести ему по долгу
службы, что
в фортеции умышляется злодействие, противное казенному интересу:
не благоугодно ли будет господину коменданту принять надлежащие меры…»
— Каков мошенник! — воскликнула комендантша. — Что смеет еще нам предлагать! Выдти к нему навстречу и положить к ногам его знамена! Ах он собачий сын! Да разве
не знает он, что мы уже сорок лет
в службе и всего, слава богу, насмотрелись? Неужто нашлись такие командиры, которые послушались разбойника?
— Как я могу тебе
в этом обещаться? — отвечал я. — Сам знаешь,
не моя воля: велят идти против тебя — пойду, делать нечего. Ты теперь сам начальник; сам требуешь повиновения от своих. На что это будет похоже, если я от
службы откажусь, когда
служба моя понадобится? Голова моя
в твоей власти: отпустишь меня — спасибо; казнишь — бог тебе судья; а я сказал тебе правду.
Я отвечал с негодованием, что я, как офицер и дворянин, ни
в какую
службу к Пугачеву вступать и никаких поручений от него принять
не мог.
Мурзавецкий. Ну, пожалуйста, Павлин Савельич, ну, будь другом, ну, я тебя прошу.
Не в службу, а в дружбу, братец, понимаешь?
— Ну, Семенушка, сослужи ты мне, братец, теперь
не в службу, а в дружбу. Хоть ты и устал и давно бы пора отдохнуть тебе, да уж, пожалуйста, похлопочи, сделай для меня такую милость.
Неточные совпадения
Стародум.
В одном только: когда он внутренне удостоверен, что
служба его отечеству прямой пользы
не приносит! А! тогда поди.
Он был по
службе меня моложе, сын случайного отца, воспитан
в большом свете и имел особливый случай научиться тому, что
в наше воспитание еще и
не входило.
Стародум. Оставя его, поехал я немедленно, куда звала меня должность. Многие случаи имел я отличать себя. Раны мои доказывают, что я их и
не пропускал. Доброе мнение обо мне начальников и войска было лестною наградою
службы моей, как вдруг получил я известие, что граф, прежний мой знакомец, о котором я гнушался вспоминать, произведен чином, а обойден я, я, лежавший тогда от ран
в тяжкой болезни. Такое неправосудие растерзало мое сердце, и я тотчас взял отставку.
Вошед
в военную
службу, познакомился я с молодым графом, которого имени я и вспомнить
не хочу.
Я, конечно,
не хочу этим выразить, что мундир может действовать и распоряжаться независимо от содержащегося
в нем человека, но, кажется, смело можно утверждать, что при блестящем мундире даже худосочные градоначальники — и те могут быть на
службе терпимы.