Неточные совпадения
Иные вывозили
в тележках сор, наполнявший ров; другие лопатками копали землю; на валу каменщики таскали кирпич и чинили
городскую стену.
Я застал у него одного из
городских чиновников, помнится, директора таможни, толстого и румяного старичка
в глазетовом [Глазет — узорчатая шелковая ткань.] кафтане.
Спустя несколько дней после сего знаменитого совета узнали мы, что Пугачев, верный своему обещанию, приближился к Оренбургу. Я увидел войско мятежников с высоты
городской стены. Мне показалось, что число их вдесятеро увеличилось со времени последнего приступа, коему был я свидетель. При них была и артиллерия, взятая Пугачевым
в малых крепостях, им уже покоренных. Вспомня решение совета, я предвидел долговременное заключение
в стенах оренбургских и чуть не плакал от досады.
Я знал, что с Савельичем спорить было нечего, и позволил ему приготовляться
в дорогу. Через полчаса я сел на своего доброго коня, а Савельич на тощую и хромую клячу, которую даром отдал ему один из
городских жителей, не имея более средств кормить ее. Мы приехали к
городским воротам; караульные нас пропустили; мы выехали из Оренбурга.
Неточные совпадения
"Была
в то время, — так начинает он свое повествование, —
в одном из
городских храмов картина, изображавшая мучения грешников
в присутствии врага рода человеческого.
Ныне, роясь
в глуповском
городском архиве, я случайно напал на довольно объемистую связку тетрадей, носящих общее название «Глуповского Летописца», и, рассмотрев их, нашел, что они могут служить немаловажным подспорьем
в деле осуществления моего намерения.
Как бы то ни было, но Беневоленский настолько огорчился отказом, что удалился
в дом купчихи Распоповой (которую уважал за искусство печь пироги с начинкой) и, чтобы дать исход пожиравшей его жажде умственной деятельности, с упоением предался сочинению проповедей. Целый месяц во всех
городских церквах читали попы эти мастерские проповеди, и целый месяц вздыхали глуповцы, слушая их, — так чувствительно они были написаны! Сам градоначальник учил попов, как произносить их.
Мало того, начались убийства, и на самом
городском выгоне поднято было туловище неизвестного человека,
в котором, по фалдочкам, хотя и признали лейб-кампанца, но ни капитан-исправник, ни прочие члены временного отделения, как ни бились, не могли отыскать отделенной от туловища головы.
— Тако да видят людие! — сказал он, думая попасть
в господствовавший
в то время фотиевско-аракчеевский тон; но потом, вспомнив, что он все-таки не более как прохвост, обратился к будочникам и приказал согнать
городских попов: