Неточные совпадения
Как же могла горсть буйных
казаков не только пробраться чрез такое большое расстояние и чрез
тысячи неприятелей, но даже поселиться между ими и грабить их?
Он отличался дерзостию своих речей, поносил начальство и подговаривал
казаков бежать в области турецкого султана; он уверял, что и донские
казаки не замедлят за ними последовать, что у него на границе заготовлено двести
тысяч рублей и товару на семьдесят
тысяч и что какой-то паша, тотчас по приходу
казаков, должен им выдать до пяти миллионов; покамест обещал он каждому по двенадцати рублей в месяц жалованья.
Командиру Верхне-Озерной дистанции бригадиру барону Корфу велел как можно скорее идти к Оренбургу, подполковнику Симонову отрядить майора Наумова с полевой командой и с
казаками для соединения с Биловым; ставропольской канцелярии велено было выслать к Симонову пятьсот вооруженных калмыков, а ближайшим башкирцам и татарам собраться как можно скорее и в числе
тысячи человек идти навстречу Наумову.
Сей в городке Яицке подговаривал
казаков бежать на реку Лобу, к турецкому султану, обещая по 12 рублей жалованья на человека, объявляя, что у него на границе оставлено до 200
тысяч рублей да товару на 70 тыс., а по приходе их паша-де даст им до 5 миллионов.
Ночью около всего города запылали скирды заготовленного на зиму сена. Губернатор не успел перевезти оное в город. Противу зажигателей (уже на другой день утром) выступил майор Наумов (только что прибывший из Яицкого городка). С ним было
тысяча пятьсот человек конницы и пехоты. Встреченный пушками, он перестреливался и отступил безо всякого успеха. Его солдаты робели, а
казакам он не доверял.
Войско его состояло уже из двадцати пяти
тысяч; ядром оного были яицкие
казаки и солдаты, захваченные по крепостям; но около их скоплялось неимоверное множество татар, башкирцев, калмыков, бунтующих крестьян, беглых каторжников и бродяг всякого рода.
С ним было
тысяча пятьсот солдат и
казаков, пятьсот калмыков и двенадцать пушек.
В то же самое время бригадир Корф вступал в Оренбург с двумя
тысячами четырьмястами человек войска и с двадцатью орудиями. Пугачев напал и на него, но был отражен городскими
казаками.
Явившийся тогда подрядчик, оренбургских
казаков сотник Алексей Углицкий, обязался той соли заготовлять и ставить в оренбургский магазин четыре года, на каждый год по пятидесяти
тысяч пуд, а буде вознадобится, то и более, ценою по 6 коп. за пуд, своим коштом, а сверх того в будущий 1754 год, летом построить там своим же коштом, по указанию от Инженерной команды, небольшую защиту оплотом с батареями для пушек, тут же сделать несколько покоев и казарм для гарнизону и провиантский магазин и на все жилые покои в осеннее и зимнее время ставить дрова, а провиант, сколько б там войсковой команды ни случилось, возить туда из Оренбурга на своих подводах, что всё и учинено, и гарнизоном определена туда из Алексеевского пехотного полку одна рота в полном комплекте; а иногда по случаям и более военных людей командируемо бывает, для которых, яко же и для работающих в добывании той соли людей (коих человек ста по два и более бывает), имеется там церковь и священник с церковными служителями.
5 августа Пугачев пошел к Саратову. Войско его состояло из трехсот яицких
казаков и ста пятидесяти донских, приставших к нему накануне, и
тысяч до десяти калмыков, башкирцев, ясачных татар, господских крестьян, холопьев и всякой сволочи.
Тысяч до двух были кое-как вооружены, остальные шли с топорами, вилами и дубинами. Пушек было у него тринадцать.
Его встретил майор Диц с пятьюстами гарнизонных солдат,
тысячью донских
казаков и пятьюстами калмыков, предводительствуемых князьями Дундуковым и Дербетевым.
В сем городе, хорошо укрепленном, начальствовал полковник Цыплетев. С ним находился храбрый Бошняк. 21 августа Пугачев подступил с обыкновенной дерзостию. Отбитый с уроном, он удалился за восемь верст от крепости. Против него выслали полторы
тысячи донских
казаков; но только четыреста возвратились: остальные передались.
Неточные совпадения
Теперь же пока это скромный, маленький уголок России, в десяти
тысячах пятистах верстах от Петербурга, с двумястами жителей, состоящих, кроме командира порта и некоторых служащих при конторе лиц с семействами, из нижних чинов, командированных сюда на службу
казаков и, наконец, якутов.
Чем бы это окончилось — неизвестно, но тут же в клубе находился М. Н. Катков, редактор «Русского вестника» и «Московских ведомостей», который, узнав, в чем дело, выручил Л. Н. Толстого, дав ему взаймы
тысячу рублей для расплаты. А в следующей книге «Русского вестника» появилась повесть Толстого «
Казаки».
Тревога дана была везде, и не только все бывшие в наличности
казаки были посланы за бежавшими, но собраны были и все, каких можно было собрать, милиционеры из мирных аулов. Объявлено было
тысячу рублей награды тому, кто привезет живого или мертвого Хаджи-Мурата. И через два часа после того, как Хаджи-Мурат с товарищами ускакали от
казаков, больше двухсот человек конных скакали за приставом отыскивать и ловить бежавших.
Пока стою за юного царя, // Дотоле он престола не оставит; // Полков у нас довольно, слава богу! // Победою я их одушевлю, // А вы, кого против меня пошлете? // Не
казака ль Карелу? али Мнишка? // Да много ль вас, всего-то восемь
тысяч.
Когда они подошли к Лангфуртскому предместью, то господин Дольчини, в виду ваших
казаков, распрощавшись очень вежливо с Рено, сказал ему: «Поблагодарите генерала Раппа за его ласку и доверенность; да не забудьте ему сказать, что я не итальянский купец Дольчини, а русской партизан…» Тут назвал он себя по имени, которое я никак не могу выговорить, хотя и
тысячу раз его слышал.