Неточные совпадения
Но, получив посланье Тани,
Онегин живо тронут был:
Язык девических мечтаний
В нем думы роем возмутил;
И вспомнил он Татьяны милой
И бледный
цвет, и вид унылый;
И в сладостный, безгрешный сон
Душою погрузился он.
Быть может, чувствий пыл старинный
Им на минуту овладел;
Но обмануть он не хотел
Доверчивость души невинной.
Теперь мы в сад перелетим,
Где встретилась Татьяна с ним.
Неточные совпадения
Роясь в легком сопротивлении шелка, он различал
цвета: красный, бледный розовый и розовый темный; густые закипи вишневых, оранжевых и мрачно-рыжих тонов; здесь были оттенки всех сил и значений, различные в своем мнимом родстве, подобно словам: «очаровательно» — «прекрасно» — «великолепно» — «совершенно»; в складках таились намеки, недоступные
языку зрения, но истинный алый
цвет долго не представлялся глазам нашего капитана; что приносил лавочник, было хорошо, но не вызывало ясного и твердого «да».
Но уже весною Клим заметил, что Ксаверий Ржига, инспектор и преподаватель древних
языков, а за ним и некоторые учителя стали смотреть на него более мягко. Это случилось после того, как во время большой перемены кто-то бросил дважды камнями в окно кабинета инспектора, разбил стекла и сломал некий редкий
цветок на подоконнике. Виновного усердно искали и не могли найти.
Готтентоты отрекаются от этого родства, но черты лица, отчасти
язык,
цвет кожи — все убеждает, что они одного корня.
Мужчины были одеты по-китайски. Они носили куртку, сшитую из синей дабы, и такие же штаны. Костюм женщин более сохранил свой национальный характер. Одежда их пестрела вышивками по борту и по краям подола была обвешана побрякушками. Выбежавшие из фанз грязные ребятишки испуганно смотрели на нас. Трудно сказать, какого
цвета была у них кожа: на ней были и загар, и грязь, и копоть. Гольды эти еще знали свой
язык, но предпочитали объясняться по-китайски. Дети же ни 1 слова не понимали по-гольдски.
Гарибальди обнял и поцеловал старика. Тогда старик, перебиваясь и путаясь, с страшной быстротой народного итальянского
языка, начал рассказывать Гарибальди свои похождения и заключил свою речь удивительным
цветком южного красноречия: