Неточные совпадения
Нет: рано чувства в нем остыли;
Ему наскучил света шум;
Красавицы
не долго были
Предмет его привычных дум;
Измены утомить успели;
Друзья и дружба надоели,
Затем, что
не всегда же мог
Beef-steaks и страсбургский пирог
Шампанской обливать бутылкой
И сыпать
острые слова,
Когда болела голова;
И хоть он был повеса пылкой,
Но разлюбил он наконец
И брань, и саблю, и свинец.
Как на досадную разлуку,
Татьяна ропщет на ручей;
Не видит никого, кто руку
С той стороны подал бы ей;
Но вдруг сугроб зашевелился,
И кто ж из-под него явился?
Большой, взъерошенный медведь;
Татьяна ах! а он реветь,
И лапу с
острыми когтями
Ей протянул; она скрепясь
Дрожащей ручкой оперлась
И боязливыми шагами
Перебралась через ручей;
Пошла — и что ж? медведь за ней!
Но камера была такая маленькая, что, казалось,
не острые, а тупые углы в ней, и все толкают его на середину.
Софьей слух о его сумасшествии. Слышится уже
не острый, ядовитый сарказм, в который вставлена верная, определенная идея, правда, — а какая-то горькая жалоба, как будто на личную обиду, на пустую или, по его же словам, «незначущую встречу с французиком из Бордо», которую он, в нормальном состоянии духа, едва ли бы заметил.
Я ласкалась к отцу, и сердце мое уже не разрывалось тоскою по покойной маме, — оно было полно тихой грусти… Я плакала, но уже
не острыми и больными слезами, а какими-то тоскливыми и сладкими, облегчающими мою наболевшую детскую душу…
Неточные совпадения
Старик, прямо держась, шел впереди, ровно и широко передвигая вывернутые ноги, и точным и ровным движеньем,
не стоившим ему, по-видимому, более труда, чем маханье руками на ходьбе, как бы играя, откладывал одинаковый, высокий ряд. Точно
не он, а одна
острая коса сама вжикала по сочной траве.
Он чувствовал, что лошадь шла из последнего запаса;
не только шея и плечи ее были мокры, но на загривке, на голове, на
острых ушах каплями выступал пот, и она дышала резко и коротко.
— Вот неразлучные, — прибавил Яшвин, насмешливо глядя на двух офицеров, которые выходили в это время из комнаты. И он сел подле Вронского, согнув
острыми углами свои слишком длинные по высоте стульев стегна и голени в узких рейтузах. — Что ж ты вчера
не заехал в красненский театр? — Нумерова совсем недурна была. Где ты был?
Видите ли на вершине этой отвесной скалы, направо, узенькую площадку? оттуда до низу будет сажен тридцать, если
не больше; внизу
острые камни.
Она еще
не знает, что в порядочном обществе и в порядочной книге явная брань
не может иметь места; что современная образованность изобрела орудие более
острое, почти невидимое и тем
не менее смертельное, которое, под одеждою лести, наносит неотразимый и верный удар.