Неточные совпадения
Мой бедный Ленский! изнывая,
Не долго плакала она.
Увы! невеста молодая
Своей
печали неверна.
Другой увлек ее вниманье,
Другой успел ее страданье
Любовной лестью усыпить,
Улан умел ее пленить,
Улан любим ее душою…
И вот уж с ним пред алтарем
Она стыдливо под венцом
Стоит с поникшей головою,
С огнем в потупленных очах,
С улыбкой
легкой на устах.
Но мы, ребята без
печали,
Среди заботливых купцов,
Мы только устриц ожидали
От цареградских берегов.
Что устрицы? пришли! О радость!
Летит обжорливая младость
Глотать из раковин морских
Затворниц жирных и живых,
Слегка обрызнутых лимоном.
Шум, споры —
легкое вино
Из погребов принесено
На стол услужливым Отоном;
Часы летят, а грозный счет
Меж тем невидимо растет.
— Слишком много для одного дня, — сказала Биче, вздохнув. Она взглянула на меня мельком, тепло, с
легкой печалью; потом, застенчиво улыбнувшись, сказала: — Пройдемте вниз. Вызовем Ботвеля. Сегодня я должна раньше лечь, так как у меня болит голова. А та — другая девушка? Вы ее встретили?
— Я выше тебя, мы не под пару, — заметила Нина, и я увидела, что
легкая печаль легла тенью на ее красивое личико. — Впрочем, постой, я попрошу классную даму.
Неточные совпадения
Платон Михалыч Платонов был Ахиллес и Парид [Так в рукописи. Следует: Парис.] вместе: стройное сложение, картинный рост, свежесть — все было собрано в нем. Приятная усмешка с
легким выраженьем иронии как бы еще усиливала его красоту. Но, несмотря на все это, было в нем что-то неоживленное и сонное. Страсти,
печали и потрясения не навели морщины на девственное, свежее его лицо, но с тем вместе и не оживили его.
Он жадно пробегал его, с улыбкой задумался над нельстивым, крупным очерком под пером Веры самого себя, с
легким вздохом перечел ту строку, где говорилось, что нет ему надежды на ее нежное чувство, с
печалью читал о своей докучливости, но на сердце у него было покойно, тогда как вчера — Боже мой! Какая тревога!
В моей тогда беззаботной душе отложилась на время
легкая смутная
печаль.
В такие минуты родятся особенно чистые,
легкие мысли, но они тонки, прозрачны, словно паутина, и неуловимы словами. Они вспыхивают и исчезают быстро, как падающие звезды, обжигая душу
печалью о чем-то, ласкают ее, тревожат, и тут она кипит, плавится, принимая свою форму на всю жизнь, тут создается ее лицо.
Очи его, очи благорастворенного рассудка, казалися подернуты
легкою пленою
печали; но искры твердости и упования пролетали оную быстротечно.