Неточные совпадения
Они хранили
в жизни мирной
Привычки милой старины;
У них на масленице жирной
Водились русские блины;
Два
раза в год они говели;
Любили круглые качели,
Подблюдны песни, хоровод;
В день Троицын, когда народ
Зевая слушает молебен,
Умильно на пучок зари
Они роняли слезки
три;
Им квас как воздух был потребен,
И за столом у них гостям
Носили блюда по чинам.
Бывало, льстивый голос света
В нем злую храбрость выхвалял:
Он, правда,
в туз из пистолета
В пяти саженях попадал,
И то сказать, что и
в сраженье
Раз в настоящем упоенье
Он отличился, смело
в грязь
С коня калмыцкого свалясь,
Как зюзя пьяный, и французам
Достался
в плен: драгой залог!
Новейший Регул, чести бог,
Готовый вновь предаться узам,
Чтоб каждым утром у Вери
В долг осушать бутылки
три.
Зато он чаще занимается с детьми хозяйки. Ваня такой понятливый мальчик,
в три раза запомнил главные города в Европе, и Илья Ильич обещал, как только поедет на ту сторону, подарить ему маленький глобус; а Машенька обрубила ему три платка — плохо, правда, но зато она так смешно трудится маленькими ручонками и все бегает показать ему каждый обрубленный вершок.
Не к чести русских воинов надо сказать, что они первые начали скандал, первые же пустили в ход ножи и вытеснили англичан из пивной только после получасового боя, хотя и превосходили их численностью
в три раза.
Директор департамента получает
в три раза меньше, чем министр, — следовательно, должен питать к последнему «уважение, граничащее с удивлением».
Неточные совпадения
— Во времена досюльные // Мы были тоже барские, // Да только ни помещиков, // Ни немцев-управителей // Не знали мы тогда. // Не правили мы барщины, // Оброков не платили мы, // А так, когда рассудится, //
В три года
раз пошлем.
И, сказавши это, заплакал. «Взыграло древнее сердце его, чтобы послужить», — прибавляет летописец. И сделался Евсеич ходоком и положил
в сердце своем искушать бригадира до
трех раз.
Но к полудню слухи сделались еще тревожнее. События следовали за событиями с быстротою неимоверною.
В пригородной солдатской слободе объявилась еще претендентша, Дунька Толстопятая, а
в стрелецкой слободе такую же претензию заявила Матренка Ноздря. Обе основывали свои права на том, что и они не
раз бывали у градоначальников «для лакомства». Таким образом, приходилось отражать уже не одну, а
разом трех претендентш.
Еще через
три дня Евсеич пришел к бригадиру
в третий
раз и сказал:
О личности Двоекурова «Глуповский летописец» упоминает
три раза:
в первый
раз в «краткой описи градоначальникам», во второй —
в конце отчета о смутном времени и
в третий — при изложении истории глуповского либерализма (см. описание градоначальствования Угрюм-Бурчеева).