Неточные совпадения
Похороны совершились на третий день. Тело бедного
старика лежало на столе, покрытое саваном и окруженное свечами. Столовая полна была дворовых. Готовились к выносу. Владимир и трое слуг подняли гроб. Священник
пошел вперед, дьячок сопровождал его, воспевая погребальные молитвы. Хозяин Кистеневки последний раз перешел
за порог своего дома. Гроб понесли рощею. Церковь находилась
за нею. День был ясный и холодный. Осенние листья падали с дерев.
Илья послушно
шёл за стариком и укладывался на своё ложе — большой куль, набитый сеном. Сладко спалось ему на этом куле, хорошо жил он с тряпичником, но быстро промелькнула эта приятная и лёгкая жизнь.
Отец продал ее за пароход, мать любила, но сама же уговаривала
идти за старика, что хочет их всех осчастливить; брат… да что и поминать его, сам он был у отца забитый сын, а теперь, разбогатев от вырученного за счастье сестры парохода, живет себе припеваючи в своей Казани, и нет об нем ни слуху ни духу.
Неточные совпадения
Бежит лакей с салфеткою, // Хромает: «Кушать подано!» // Со всей своею свитою, // С детьми и приживалками, // С кормилкою и нянькою, // И с белыми собачками, //
Пошел помещик завтракать, // Работы осмотрев. // С реки из лодки грянула // Навстречу барам музыка, // Накрытый стол белеется // На самом берегу… // Дивятся наши странники. // Пристали к Власу: «Дедушка! // Что
за порядки чудные? // Что
за чудной
старик?»
Но ошибка была столь очевидна, что даже он понял ее.
Послали одного из
стариков в Глупов
за квасом, думая ожиданием сократить время; но
старик оборотил духом и принес на голове целый жбан, не пролив ни капли. Сначала пили квас, потом чай, потом водку. Наконец, чуть смерклось, зажгли плошку и осветили навозную кучу. Плошка коптела, мигала и распространяла смрад.
Она хотела что-то сказать, но голос отказался произнести какие-нибудь звуки; с виноватою мольбой взглянув на
старика, она быстрыми легкими шагами
пошла на лестницу. Перегнувшись весь вперед и цепляясь калошами о ступени, Капитоныч бежал
за ней, стараясь перегнать ее.
— Ничего, ладно, настрыкается, — продолжал
старик. — Вишь,
пошел… Широк ряд берешь, умаешься… Хозяин, нельзя, для себя старается! А вишь подрядье-то!
За это нашего брата по горбу бывало.
—
Иди,
иди! — говорил
старик, спея
за ним и легко догоняя его, — срежу! Берегись!