Илья послушно
шёл за стариком и укладывался на своё ложе — большой куль, набитый сеном. Сладко спалось ему на этом куле, хорошо жил он с тряпичником, но быстро промелькнула эта приятная и лёгкая жизнь.
Неточные совпадения
— Так и скажу… Ты думаешь, я
за себя постоять не сумею? Думаешь, я из-за этого
старика — в каторгу
пойду? Ну, нет, я в этом деле не весь! Не весь, — поняла?
Люди схватят его, будут судить и сошлют в Сибирь, как сослали его отца… Это возмущало его, и он суживал свою жажду мести до желания рассказать Кирику о своей связи с его женой или
пойти к
старику Хренову и избить его
за то, что он мучает Машу…
Отец продал ее за пароход, мать любила, но сама же уговаривала
идти за старика, что хочет их всех осчастливить; брат… да что и поминать его, сам он был у отца забитый сын, а теперь, разбогатев от вырученного за счастье сестры парохода, живет себе припеваючи в своей Казани, и нет об нем ни слуху ни духу.
Неточные совпадения
Бежит лакей с салфеткою, // Хромает: «Кушать подано!» // Со всей своею свитою, // С детьми и приживалками, // С кормилкою и нянькою, // И с белыми собачками, //
Пошел помещик завтракать, // Работы осмотрев. // С реки из лодки грянула // Навстречу барам музыка, // Накрытый стол белеется // На самом берегу… // Дивятся наши странники. // Пристали к Власу: «Дедушка! // Что
за порядки чудные? // Что
за чудной
старик?»
Но ошибка была столь очевидна, что даже он понял ее.
Послали одного из
стариков в Глупов
за квасом, думая ожиданием сократить время; но
старик оборотил духом и принес на голове целый жбан, не пролив ни капли. Сначала пили квас, потом чай, потом водку. Наконец, чуть смерклось, зажгли плошку и осветили навозную кучу. Плошка коптела, мигала и распространяла смрад.
Она хотела что-то сказать, но голос отказался произнести какие-нибудь звуки; с виноватою мольбой взглянув на
старика, она быстрыми легкими шагами
пошла на лестницу. Перегнувшись весь вперед и цепляясь калошами о ступени, Капитоныч бежал
за ней, стараясь перегнать ее.
— Ничего, ладно, настрыкается, — продолжал
старик. — Вишь,
пошел… Широк ряд берешь, умаешься… Хозяин, нельзя, для себя старается! А вишь подрядье-то!
За это нашего брата по горбу бывало.
—
Иди,
иди! — говорил
старик, спея
за ним и легко догоняя его, — срежу! Берегись!