Владимир Иваныч. Прошу садиться! (Движением руки своей
приглашает гостей своих садиться и сам садится. Мямлин довольно свободно располагается на своем кресле, но генерал-майор Варнуха только притыкается на кончик стула.)
Уделив этому событию четверть часа, мать, очевидно, нашла, что ее огорчение выражено достаточно убедительно, и
пригласила гостей в сад, к чаю.
Все были не только ласковы и любезны с Нехлюдовым, но, очевидно, были рады ему, как новому и интересному лицу. Генерал, вышедший к обеду в военном сюртуке, с белым крестом на шее, как с старым знакомым, поздоровался с Нехлюдовым и тотчас же
пригласил гостей к закуске и водке. На вопрос генерала у Нехлюдова о том, что он делал после того, как был у него, Нехлюдов рассказал, что был на почте и узнал о помиловании того лица, о котором говорил утром, и теперь вновь просит разрешения посетить тюрьму.
Мать смотрела на сына с печалью в глазах. Глаза Эвелины выражали сочувствие и беспокойство. Один Максим будто не замечал, какое действие производит шумное общество на слепого, и радушно
приглашал гостей наведываться почаще в усадьбу, обещая молодым людям обильный этнографический материал к следующему приезду.
Неточные совпадения
Решившись, с свойственною ему назойливостью, поехать в деревню к женщине, которую он едва знал, которая никогда его не
приглашала, но у которой, по собранным сведениям,
гостили такие умные и близкие ему люди, он все-таки робел до мозга костей и, вместо того чтобы произнести заранее затверженные извинения и приветствия, пробормотал какую-то дрянь, что Евдоксия, дескать, Кукшина прислала его узнать о здоровье Анны Сергеевны и что Аркадий Николаевич тоже ему всегда отзывался с величайшею похвалой…
— Ложитесь здесь, на мою постель: а я лягу на диван, —
приглашал Райский, — вы
гость…
Татьяна Марковна с Верой собирались уехать в Новоселово, потом
гостить к Викентьевым. Весну и лето
приглашал их обеих Тушин провести у Анны Ивановны, своей сестры, в его «Дымке».
Она сидела в своей красивой позе, напротив большого зеркала, и молча улыбалась своему
гостю, млея от удовольствия. Она не старалась ни приблизиться, ни взять Райского за руку, не
приглашала сесть ближе, а только играла и блистала перед ним своей интересной особой, нечаянно показывала «ножки» и с улыбкой смотрела, как действуют на него эти маневры. Если он подходил к ней, она прилично отодвигалась и давала ему подле себя место.
Погуляв по северной стороне островка, где есть две красивые, как два озера, бухты, обсаженные деревьями, мы воротились в село. Охотники наши застрелили дорогой три или четыре птицы. В селе на берегу разостланы были циновки; на них сидели два старика, бывшие уже у нас, и
пригласили сесть и нас. Почти все жители села сбежались смотреть на редких
гостей.