Неточные совпадения
Она
рассказала брату, как губернский лев с первого ее появления в обществе начал за ней ухаживать, как она сначала привыкла его видеть, потом стала находить удовольствие его слушать и потом начала о нем беспрестанно думать: одним словом, влюбилась, и влюбилась до такой степени, что в обществе и дома начала замечать только его одного; все другие мужчины казались ей совершенно ничтожными, тогда как он владел всеми достоинствами: и умом, и красотою, и образованием, а
главное, он был очень несчастлив; он очень много страдал прежде, а теперь живет на свете с растерзанным сердцем,
не зная, для кого и для чего.
Неточные совпадения
— Ах, она гадкая женщина! Кучу неприятностей мне сделала. — Но он
не рассказал, какие были эти неприятности. Он
не мог сказать, что он прогнал Марью Николаевну за то, что чай был слаб,
главное же, за то, что она ухаживала за ним, как за больным. ― Потом вообще теперь я хочу совсем переменить жизнь. Я, разумеется, как и все, делал глупости, но состояние ― последнее дело, я его
не жалею. Было бы здоровье, а здоровье, слава Богу, поправилось.
— Да как вам сказать, Афанасий Васильевич? Я
не знаю, лучше ли мои обстоятельства. Мне досталось всего пя<тьдесят> душ крестьян и тридцать тысяч денег, которыми я должен был расплатиться с частью моих долгов, — и у меня вновь ровно ничего. А
главное дело, что дело по этому завещанью самое нечистое. Тут, Афанасий Васильевич, завелись такие мошенничества! Я вам сейчас
расскажу, и вы подивитесь, что такое делается. Этот Чичиков…
Затем… затем я, конечно,
не мог, при маме, коснуться до
главного пункта, то есть до встречи с нею и всего прочего, а
главное, до ее вчерашнего письма к нему, и о нравственном «воскресении» его после письма; а это-то и было
главным, так что все его вчерашние чувства, которыми я думал так обрадовать маму, естественно, остались непонятными, хотя, конечно,
не по моей вине, потому что я все, что можно было
рассказать,
рассказал прекрасно.
— Ты прекрасно
рассказал и все мне так живо напомнил, — отчеканил Версилов, — но,
главное, поражает меня в рассказе твоем богатство некоторых странных подробностей, о долгах моих например.
Не говоря уже о некоторой неприличности этих подробностей,
не понимаю, как даже ты их мог достать?
— Нельзя, Татьяна Павловна, — внушительно ответил ей Версилов, — Аркадий, очевидно, что-то замыслил, и, стало быть, надо ему непременно дать кончить. Ну и пусть его!
Расскажет, и с плеч долой, а для него в том и
главное, чтоб с плеч долой спустить. Начинай, мой милый, твою новую историю, то есть я так только говорю: новую;
не беспокойся, я знаю конец ее.