Неточные совпадения
В продолжение всего месяца он был очень тих, задумчив, старателен, очень молчалив и предмет свой знал прекрасно; но только что получал жалованье, на другой же день являлся в класс развеселый;
с учениками шутит, пойдет потом гулять по
улице — шляпа набоку, в зубах сигара, попевает, насвистывает, пожалуй, где случай выпадет, готов и драку сочинить; к женскому полу получает сильное стремление и для этого придет к реке, станет на берегу около плотов, на которых прачки моют белье, и любуется…
«Это звери, а не люди!» — проговорил он, садясь на дрожки, и решился было не знакомиться ни
с кем более из чиновников; но, рассудив, что для парадного визита к генеральше было еще довольно рано, и увидев на ближайшем доме почтовую вывеску, велел подвезти себя к выходившему на
улицу крылечку.
Между тем по
улице, обратив на себя всеобщее внимание, проносится в беговых дрожках, на вороном рысаке, молодой сын головы, страстный охотник до лошадей и, как говорится, батькины слезы, потому что сильно любит кутнуть, и все
с дворянами.
— Девка, девка! Марфушка, Катюшка! — кричала, приподнимаясь
с своей постели, худая, как мертвец,
с всклокоченною седою головою, старая барышня-девица, переехавшая в город, чтоб ближе быть к церкви. — Подите, посмотрите, разбойницы, что за шум на
улице?
У Годневых тоже услыхали. Первая выскочила на
улицу,
с фонарем в руках, неусыпная Палагея Евграфовна и осветила капитана
с его противником, которым оказался Медиокритский. Узнав его, капитан еще больше озлился.
— Слушаю, ваше благородие! — отвечал Борзой, повернулся и чрез минуту летел вприскачку по
улице с быстротой истинно гончей собаки.
В настоящий свой проезд князь, посидев со старухой, отправился, как это всякий раз почти делал, посетить кой-кого из своих городских знакомых и сначала завернул в присутственные места, где в уездном суде, не застав членов, сказал небольшую любезность секретарю, ласково поклонился попавшемуся у дверей земского суда рассыльному, а встретив на
улице исправника, выразил самую неподдельную, самую искреннюю радость и по крайней мере около пяти минут держал его за обе руки, сжимая их
с чувством.
Разобрав свои вещи, он сейчас же сел у окна и стал глядеть
с жадным любопытством на
улицу: там сновали уже туда и сюда экипажи, шли пешеходы, проехал взвод казаков, провезли, по крайней мере на десяти лошадях, какую-то машину.
Проводить время
с Амальхенами было вовсе для моего героя не обычным делом в жизни: на другой день он пробирался
с Гороховой
улицы в свой номер каким-то опозоренным и расстроенным… Возвратившись домой, он тотчас же разделся и бросился на постель.
Отправив письмо к Настеньке, Калинович превратился в какое-то олицетворенное ожидание: худой, как привидение,
с выражением тоски в лице, бродил он по петербургским
улицам, забыв и свое честолюбие, и свою бедность, и страшную будущность.
Одним утром, не зная, что
с собой делать, он лежал в своем нумере, опершись грудью на окно, и
с каким-то тупым и бессмысленным любопытством глядел на
улицу, на которой происходили обыкновенные сцены: дворник противоположного дома, в ситцевой рубахе и в вязаной фуфайке, лениво мел мостовую; из квартиры
с красными занавесками, в нижнем этаже, выскочила,
с кофейником в руках, растрепанная девка и пробежала в ближайший трактир за водой; прошли потом похороны
с факельщиками,
с попами впереди и
с каретами назади, в которых мелькали черные чепцы и белые плерезы.
Разносчик, идя по
улице с лоханью на голове и поворачиваясь во все стороны, кричал: «Лососина, рыба живая!», а другой, шедший по тротуару, залился, как бы вперебой ему, звончайшим тенором: «Огурчики зеленые!» Все это было так знакомо и так противно, что Калинович от досады плюнул и чуть не попал на шляпу проходившему мимо чиновнику.
В один из них порывисто дул по
улицам холодный,
с изморозью, ветер.
На выезде главной Никольской
улицы, вслед за маленькими деревянными домиками, в окнах которых виднелись иногда цветы и детские головки, вдруг показывался, неприятно поражая, огромный серый острог
с своей высокой стеной и железной крышей. Все в нем, по-видимому, обстояло благополучно: ружья караула были в козлах, и у пестрой будки стоял посиневший от холода солдат. Наступили сумерки. По всему зданию то тут, то там замелькали огоньки.
Двенадцатого числа, наконец, еще
с десяти часов утра вся почти
улица перед подъездом начальника губернии переполнилась экипажами разнообразнейших фасонов, начиная
с уродливых дрожек судьи Бобкова до очень красивой кареты на лежачих рессорах советника питейного отделения.
Губернский архитектор, встретившись опять на
улице с Папушкиным, еще издали кричал ему каким-то радостным голосом...
К этой неприятной для него задаче он приступил у нее на дому, в ее маленькой уютной комнате. Осенний вечер сумрачно смотрел в окна
с улицы и в дверь с террасы; в саду, под красноватым небом, неподвижно стояли деревья, уже раскрашенные утренними заморозками. На столе, как всегда, кипел самовар, — Марина, в капоте в кружевах, готовя чай, говорила, тоже как всегда, — спокойно, усмешливо:
Неточные совпадения
Ходи
улицей потише, // Носи голову пониже, // Коли весело — не смейся, // Не поплачь
с тоски!.. //………………………………….
Да, видно, Бог прогневался. // Как восемь лет исполнилось // Сыночку моему, // В подпаски свекор сдал его. // Однажды жду Федотушку — // Скотина уж пригналася, // На
улицу иду. // Там видимо-невидимо // Народу! Я прислушалась // И бросилась в толпу. // Гляжу, Федота бледного // Силантий держит за ухо. // «Что держишь ты его?» // — Посечь хотим маненичко: // Овечками прикармливать // Надумал он волков! — // Я вырвала Федотушку, // Да
с ног Силантья-старосту // И сбила невзначай.
Ходя по
улицам с опущенными глазами, благоговейно приближаясь к папертям, они как бы говорили смердам:"Смотрите! и мы не гнушаемся общения
с вами!", но, в сущности, мысль их блуждала далече.
Проснувшись, глуповцы
с удивлением узнали о случившемся; но и тут не затруднились. Опять все вышли на
улицу и стали поздравлять друг друга, лобызаться и проливать слезы. Некоторые просили опохмелиться.
С торжеством вытолкали они Линкина на
улицу и, потрясая воздух радостными восклицаниями, повели его на градоначальнический двор.