Неточные совпадения
Добродушный и всегда довольный Петр Михайлыч стал ее возмущать, особенно когда кого-нибудь хвалил из городских или рассказывал какие-нибудь происшествия, случавшиеся в городе, и даже когда он с удовольствием обедал — словом, она начала делаться для
себя, для отца и для прочих домашних какой-то маленькой тиранкой и с каждым днем более и более
обнаруживать странностей.
Положив рядом с
собой мешок и проговоря севшему напротив Калиновичу: «Pardon, monsieur, permettez» [Простите, сударь, позвольте (франц.).], — протянула свои очень красивые ножки на диван, причем
обнаружила щегольски сшитые ботинки и даже часть белых, как снег, чулок.
«По почерку вы узнаете, кто это пишет. Через несколько дней вы можете увидеть меня на вашей сцене — и, бога ради, не
обнаружьте ни словом, ни взглядом, что вы меня знаете; иначе я не выдержу
себя; но если хотите меня видеть, то приезжайте послезавтра в какой-то ваш глухой переулок, где я остановлюсь в доме Коркина. О, как я хочу сказать вам многое, многое!.. Ваша…»
Даже m-me Потвинова, которая, как известно, любит только молоденьких молодых людей, так что по этой страсти она жила в Петербурге и брала к
себе каждое воскресенье человек по пяти кадет, — и та при появлении столь молодого еще начальника губернии спустила будто невзначай с левого плеча мантилью и таким образом
обнаружила полную шею, которою она, предпочтительно перед всеми своими другими женскими достоинствами, гордилась.
Он видел, что с той поры, как появились прямолинейные юноши, подобные Властову, Усову, яснее
обнаружили себя и люди, для которых революционность «большевиков» была органически враждебна. Себя Самгин не считал таким же, как эти люди, но все-таки смутно подозревал нечто общее между ними и собою. И, размышляя перед Никоновой, как перед зеркалом или над чистым листом бумаги, он говорил:
Неточные совпадения
Все это
обнаруживало нечто таинственное, и хотя никто не спросил
себя, какое кому дело до того, что градоначальник спит на леднике, а не в обыкновенной спальной, но всякий тревожился.
Дронов существовал для него только в те часы, когда являлся пред ним и рассказывал о многообразных своих делах, о том, что выгодно купил и перепродал партию холста или книжной бумаги, он вообще покупал, продавал, а также устроил вместе с Ногайцевым в каком-то мрачном подвале театрик «сатиры и юмора», — заглянув в этот театр, Самгин убедился, что юмор сведен был к случаю с одним нотариусом, который на глазах своей жены
обнаружил в портфеле у
себя панталоны какой-то дамы.
— А, знаете, я думал, что вы умный и потому прячете
себя. Но вы прячетесь в сдержанном молчании, потому что не умный вы и боитесь
обнаружить это. А я вот понял, какой вы…
Снова вспомнилось, каким индюком держался Тагильский в компании Прейса. Вероятно, и тогда уже он наметил
себе путь в сенат. Грубоватый Поярков сказал ему: «Считать — нужно, однако, не забывая, что посредством бухгалтерии революцию не сделаешь». Затем он говорил, что особенное пристрастие к цифрам
обнаруживают вульгаризаторы Маркса и что Маркс не просто экономист, а основоположник научно обоснованной философии экономики.
— Бунт
обнаружил слабосилие власти, возможность настоящей революции, кадетики, съездив в Выборг, как раз скомпрометировали
себя до конца жизни в глазах здравомыслящих людей. Теперь-с, ежели пролетарий наш решит идти за Лениным и сумеет захватить с
собою мужичка — самую могущественную фигуру игры, — Россия лопнет, как пузырь.