Неточные совпадения
— Если так, то, конечно… в наше время, когда восстает сын на отца,
брат на
брата, дщери на матерей, проявление в вас сыновней преданности можно назвать искрой
небесной!.. О господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй! Не смею, сударь, отказывать вам. Пожалуйте! — проговорил он и повел Калиновича в контору.
Неточные совпадения
— Старики наши рассказывают, — отвечал Перстень, — и гусляры о том поют. В стародавние то было времена, когда возносился Христос-бог на небо, расплакались бедные, убогие, слепые, хромые, вся, значит, нищая
братия: куда ты, Христос-бог, полетаешь? На кого нас оставляешь? Кто будет нас кормить-поить? И сказал им Христос, царь
небесный:
«Собака ты, черная собака, — подумал он с горечью. — Человек на тебя надеялся, как на друга, как на
брата… как на родного отца! Ты мне казался
небесным ангелом. А вместо всего — ты только вычистил мои сапоги…»
Довод этот неоснователен потому, что если мы позволим себе признать каких-либо людей злодеями особенными (ракà), то, во-первых, мы этим уничтожаем весь смысл христианского учения, по которому все мы равны и
братья как сыны одного отца
небесного; во-вторых, потому, что если бы и было разрешено богом употреблять насилие против злодеев, то так как никак нельзя найти того верного и несомненного определения, по которому можно наверное узнать злодея от незлодея, то каждый человек или общество людей стало бы признавать взаимно друг друга злодеями, что и есть теперь; в-третьих, потому, что если бы и было возможно несомненно узнавать злодеев от незлодеев, то и тогда нельзя бы было в христианском обществе казнить или калечить, или запирать в тюрьмы этих злодеев, потому что в христианском обществе некому бы было исполнять это, так как каждому христианину, как христианину, предписано не делать насилия над злодеем.
— А как приехали сюда, так и расхворались, — это очень понятно; я тоже, — как уж мне хорошо жить у
брата, все равно, что в царстве
небесном, — но прихварываю: то ноги пухнут, то голова кружится.
Да вот сидит Христос в светлом рае, // Во душистой,
небесной прохладе, // Под высокой, златоцветной липой, // Восседает на лыковом престоле. // Раздаёт он серебро и злато, // Раздаёт драгоценное каменье, // Всё богатым людям в награду, // За то, что они, богатеи, // Бедному люду доброхоты, // Бедную
братию любят, // Нищих, убогих сыто кормят.