Неточные совпадения
— А затем, что хочу с ним об учителях поговорить. Надобно ему
внушить, чтоб он понимал их настоящим манером, — отвечал Петр Михайлыч, желая несколько замаскировать в
себе простое чувство гостеприимства, вследствие которого он всех и каждого готов был к
себе позвать обедать, бог знает зачем и для чего.
Впереди были две дороги: на одной невеста с тысячью душами… однако, ведь с тысячью! — повторял Калинович, как бы стараясь
внушить самому
себе могущественное значение этой цифры, но тут же, как бы наступив на какое-нибудь гадкое насекомое, делал гримасу.
— И я решительно бы тогда что-нибудь над
собою сделала, — продолжала Настенька, — потому что, думаю, если этот человек умер, что ж мне? Для чего осталось жить на свете? Лучше уж руки на
себя наложить, — и только бог еще, видно, не хотел совершенной моей погибели и
внушил мне мысль и желание причаститься… Отговела я тогда и пошла на исповедь к этому отцу Серафиму — помнишь? — настоятель в монастыре: все ему рассказала, как ты меня полюбил, оставил, а теперь умер, и что я решилась лишить
себя жизни!
Эти настроения смущали, даже унижали его, и он стал
внушать себе, что в них есть нечто отрешенное, героическое, даже демоническое, пожалуй.
Ночь была мучительна. Кровать подо мною подымалась, опускалась и вновь подымалась — плыла по синусоиде. Я
внушал себе: «Ночью — нумера обязаны спать; это обязанность — такая же, как работа днем. Это необходимо, чтобы работать днем. Не спать ночью — преступно…» И все же не мог, не мог.
Это глубоко аполлоновское настроение совершенно непонятно «твердым» людям типа Ницше. Для них одно из двух: либо разбей голову об стену от отчаяния и ужаса перед жестокостью жизни, либо — возьми себя в руки,
внуши себе: «Я рок, я буря, я вихрь!» — и, глядя на жестокости жизни, скажи: «Да, так я и хотел, так буду я хотеть!»
Зрелище ничтожества людей не огорчало Клима Ивановича Самгина, но и не радовало его, он давно уже
внушил себе, что это зрелище — нормально.
Неточные совпадения
Наивный мужик Иван скотник, казалось, понял вполне предложение Левина — принять с семьей участие в выгодах скотного двора — и вполне сочувствовал этому предприятию. Но когда Левин
внушал ему будущие выгоды, на лице Ивана выражалась тревога и сожаление, что он не может всего дослушать, и он поспешно находил
себе какое-нибудь не терпящее отлагательства дело: или брался за вилы докидывать сено из денника, или наливать воду, или подчищать навоз.
Я не мог наглядеться на князя: уважение, которое ему все оказывали, большие эполеты, особенная радость, которую изъявила бабушка, увидев его, и то, что он один, по-видимому, не боялся ее, обращался с ней совершенно свободно и даже имел смелость называть ее ma cousine,
внушили мне к нему уважение, равное, если не большее, тому, которое я чувствовал к бабушке. Когда ему показали мои стихи, он подозвал меня к
себе и сказал:
Марья Ивановна встала и почтительно ее благодарила. Все в неизвестной даме невольно привлекало сердце и
внушало доверенность. Марья Ивановна вынула из кармана сложенную бумагу и подала ее незнакомой своей покровительнице, которая стала читать ее про
себя.
— Равнодушным, как человек, которому с детства
внушали, что он — существо исключительное, — сказал он, чувствуя
себя близко к мысли очень для него ценной.
— Ослиное настроение. Все — не важно, кроме одного. Чувствуешь
себя не человеком, а только одним из органов человека. Обидно и противно. Как будто некий инспектор
внушает: ты петух и ступай к назначенным тебе курам. А я — хочу и не хочу курицу. Не хочу упражнения играть. Ты, умник, чувствуешь что-нибудь эдакое?