— Интересуют по
чувству жалости, — отвечал Янсутский, пожимая плечами. — Вообразите, сколько несчастных маленьких кредиторов будут обобраны в конкурсе, если он только учредится…
Долго Левин не мог успокоить жену. Наконец он успокоил ее, только признавшись, что
чувство жалости в соединении с вином сбили его, и он поддался хитрому влиянию Анны и что он будет избегать ее. Одно, в чем он искреннее всего признавался, было то, что, живя так долго в Москве, за одними разговорами, едой и питьем, он ошалел. Они проговорили до трех часов ночи. Только в три часа они настолько примирились, что могли заснуть.
Самгин хотел согласиться с этой мыслью, но — воздержался. Мать вызывала
чувство жалости к ней, и это связывало ему язык. Во всем, что она говорила, он слышал искусственное напряжение, неискренность, которая, должно быть, тяготила ее.
О чем бы он ни думал теперь, что бы ни делал, общее настроение его было это
чувство жалости и умиления не только к ней, но ко всем людям.
Неточные совпадения
И
жалость в ее женской душе произвела совсем не то
чувство ужаса и гадливости, которое она произвела в ее муже, а потребность действовать, узнать все подробности его состояния и помочь им.
Он у постели больной жены в первый раз в жизни отдался тому
чувству умиленного сострадания, которое в нем вызывали страдания других людей и которого он прежде стыдился, как вредной слабости; и
жалость к ней, и раскаяние в том, что он желал ее смерти, и, главное, самая радость прощения сделали то, что он вдруг почувствовал не только утоление своих страданий, но и душевное спокойствие, которого он никогда прежде не испытывал.
Но к новорожденной маленькой девочке он испытывал какое-то особенное
чувство не только
жалости, но и нежности.
Левин с огорчением вздохнул. Этот прекрасный ребенок внушал ему только
чувство гадливости и
жалости. Это было совсем не то
чувство, которого он ожидал.
Сердясь на самого себя за это гадкое
чувство, Левин сбежал в переднюю. Как только он вблизи увидал брата, это
чувство личного разочарования тотчас же исчезло и заменилось
жалостью. Как ни страшен был брат Николай своей худобой и болезненностью прежде, теперь он еще похудел, еще изнемог. Это был скелет, покрытый кожей.