Неточные совпадения
На деньги эти он нанял щегольскую квартиру, отлично меблировал ее; потом съездил за границу, добился там, чтобы
в газетах было напечатано «О работах молодого русского врача Перехватова»; сделал затем
в некоторых медицинских обществах рефераты; затем, возвратившись
в Москву, завел себе карету, стал являться во всех
почти клубах, где заметно старался заводить знакомства, и злые языки (из медиков, разумеется) к этому еще прибавляли, что Перехватов нарочно заезжал
в московский трактир ужинать, дружился там с половыми и, оделив их карточками своими, поручал им, что если кто из публики спросит о докторе, так они на него бы указывали желающим и подавали бы эти вот именно карточки, на которых подробно было обозначено время, когда он у себя принимает и когда делает
визиты.
Несмотря на свои молодые лета, Перехватов был ревизором каких-то больниц и, получа
в последнее время сей
почти генеральский крест, начал
в нем ездить к своим клиентам, из которых многие (по большей части купцы) сразу же сочли нужным возвысить ему плату до десяти рублей серебром за
визит.
Встав из-за стола, Перехватов велел закладывать карету, чтобы ехать по
визитам, чего он никогда
почти не делал и выезжал обыкновенно из дому часов
в восемь вечера.
Неточные совпадения
Второй нумер концерта Левин уже не мог слушать. Песцов, остановившись подле него,
почти всё время говорил с ним, осуждая эту пиесу за ее излишнюю, приторную, напущенную простоту и сравнивая ее с простотой прерафаелитов
в живописи. При выходе Левин встретил еще много знакомых, с которыми он поговорил и о политике, и о музыке, и об общих знакомых; между прочим встретил графа Боля, про
визит к которому он совсем забыл.
А
в городе все знакомые тревожно засуетились, заговорили о политике и, относясь к Самгину с любопытством, утомлявшим его,
в то же время говорили, что обыски и аресты — чистейшая выдумка жандармов, пожелавших обратить на себя внимание высшего начальства. Раздражал Дронов назойливыми расспросами, одолевал Иноков внезапными
визитами, он приходил
почти ежедневно и вел себя без церемонии, как
в трактире. Все это заставило Самгина уехать
в Москву, не дожидаясь возвращения матери и Варавки.
Она принимала гостей, ходила между ними, потчевала, но Райский видел, что она, после
визита к Вере, была уже не
в себе. Она
почти не владела собой, отказывалась от многих блюд, не обернулась, когда Петрушка уронил и разбил тарелки; останавливалась среди разговора на полуслове, пораженная задумчивостью.
Дело
в том, что
визит ее и дозволение ей меня видеть Тушары внутри себя, видимо, считали чрезвычайным с их стороны снисхождением, так что посланная маме чашка кофею была, так сказать, уже подвигом гуманности, сравнительно говоря, приносившим чрезвычайную
честь их цивилизованным чувствам и европейским понятиям.
Особенно упоминалось об ее гордости (она
почти никому
в нашем городе не сделала
визитов), об «аристократических связях».