— «Почтеннейший Григорий Мартынович! Случилась черт знает какая оказия: третьего дня я получил от деда из Сибири письмо ругательное, как только можно себе вообразить, и все за то, что я разошелся с женой; если, пишет, я не сойдусь с ней, так он лишит меня наследства, а это штука, как сам ты знаешь, стоит миллионов пять серебром. Съезди,
бога ради, к Домне Осиповне и упроси ее, чтобы она позволила приехать к ней жить, и жить только для виду. Пусть старый хрыч думает, что мы делаем по его».
— Теперь уж и сама каюсь, но что ж делать? — продолжала Аделаида Ивановна. — Только вы,
бога ради, не скажите об этом нашем разговоре брату — это его очень рассердит и обеспокоит.
Неточные совпадения
Городничий. А, Степан Ильич! Скажите,
ради бога: куда вы запропастились? На что это похоже?
Городничий. Да говорите,
ради бога, что такое? У меня сердце не на месте. Садитесь, господа! Возьмите стулья! Петр Иванович, вот вам стул.
Аммос Федорович (строит всех полукружием).
Ради бога, господа, скорее в кружок, да побольше порядку!
Бог с ним: и во дворец ездит, и государственный совет распекает! Стройтесь на военную ногу, непременно на военную ногу! Вы, Петр Иванович, забегите с этой стороны, а вы, Петр Иванович, станьте вот тут.
Упоминалось о том, что
Бог сотворил жену из ребра Адама, и «сего
ради оставит человек отца и матерь и прилепится к жене, будет два в плоть едину» и что «тайна сия велика есть»; просили, чтобы
Бог дал им плодородие и благословение, как Исааку и Ревекке, Иосифу, Моисею и Сепфоре, и чтоб они видели сыны сынов своих.
—
Ради Бога! — повторил он, взяв ее руку.