Неточные совпадения
Однако привычка сдерживать и умерять
в себе гневливость, присутствия которой
в душе Егор Егорыч не любил и боялся больше всего, хотя и подпадал ей беспрестанно,
восторжествовала на этот раз, и он ограничился тем, что, не надеясь долго совладеть с собою, счел за лучшее прекратить свой визит и начал сухо раскланиваться.
— Пришла, пришла, Сеня… — ответил я,
торжествуя в душе. — Помнишь, ночью ты сказал одну фразу… что ты отдал бы свою левую руку?
Неточные совпадения
Я решился предоставить все выгоды Грушницкому; я хотел испытать его;
в душе его могла проснуться искра великодушия, и тогда все устроилось бы к лучшему; но самолюбие и слабость характера должны были
торжествовать… Я хотел дать себе полное право не щадить его, если бы судьба меня помиловала. Кто не заключал таких условий с своею совестью?
Татьяна (русская
душою, // Сама не зная почему) // С ее холодною красою // Любила русскую зиму, // На солнце иней
в день морозный, // И сани, и зарею поздной // Сиянье розовых снегов, // И мглу крещенских вечеров. // По старине
торжествовали //
В их доме эти вечера: // Служанки со всего двора // Про барышень своих гадали // И им сулили каждый год // Мужьев военных и поход.
Траги-нервических явлений, // Девичьих обмороков, слез // Давно терпеть не мог Евгений: // Довольно их он перенес. // Чудак, попав на пир огромный, // Уж был сердит. Но, девы томной // Заметя трепетный порыв, // С досады взоры опустив, // Надулся он и, негодуя, // Поклялся Ленского взбесить // И уж порядком отомстить. // Теперь, заране
торжествуя, // Он стал чертить
в душе своей // Карикатуры всех гостей.
Поддерживаемый буржуазией, 2 декабря 1852 года совершил государственный переворот и объявил себя императором.], то он с удовольствием объявил, что тот, наконец,
восторжествовал и объявил себя императором, и когда я воскликнул, что Наполеон этот будет тот же губернатор наш, что весь род Наполеонов надобно сослать на остров Елену, чтобы никому из них никогда не удалось царствовать, потому что все они
в душе тираны и душители мысли и, наконец, люди
в высшей степени антихудожественные, — он совершенно не понял моих слов.
И во мне исчезли мои молнии. Я почувствовал большую усталость и тишину… но образ Зинаиды продолжал носиться,
торжествуя, над моею
душой. Только он сам, этот образ, казался успокоенным: как полетевший лебедь — от болотных трав, отделился он от окружавших его других неблаговидных фигур, и я, засыпая,
в последний раз припал к нему с прощальным и доверчивым обожанием…