Неточные совпадения
— Ах, мы рады вам… — говорила адмиральша, будучи в сущности весьма удивлена появлением громадного капитана,
так как, при недавней с ним встрече, она вовсе не приглашала его, — напротив, конечно, не совсем, может быть, ясно сказала ему: «Извините, мы живем совершенно уединенно!» — но как бы ни было, капитан уселся и сейчас же
повел разговор.
На поверку, впрочем, оказалось, что Егор Егорыч не знал аптекаря, зато очень хорошо знала и была даже дружна с Herr Вибелем gnadige Frau, которая, подтвердив, что это действительно был в самых молодых годах серьезнейший масон, с большим удовольствием изъявила готовность написать к Herr Вибелю рекомендацию о Herr Звереве и при этом
так одушевилась воспоминаниями, что весь
разговор вела с Егором Егорычем по-немецки, а потом тоже по-немецки написала и самое письмо, которое Егор Егорыч при коротенькой записочке от себя препроводил к Аггею Никитичу; сей же последний, получив оное, исполнился весьма естественным желанием узнать, что о нем пишут, но сделать это, по незнанию немецкого языка, было для него невозможно, и он возложил некоторую надежду на помощь Миропы Дмитриевны, которая ему неоднократно хвастала, что она знает по-французски и по-немецки.
Войдя в квартиру Миропы Дмитриевны, камер-юнкер
велел доложить о себе с подробным изложением всего своего титула, который, однако, вовсе не удивил и не поразил Миропу Дмитриевну,
так как она заранее ожидала, что ее будут посещать разные важные господа; камер-юнкер начал
разговор свой с нею извинениями.
Неточные совпадения
Вронский сейчас же догадался, что Голенищев был один из
таких, и потому вдвойне был рад ему. Действительно, Голенищев держал себя с Карениной, когда был введен к ней,
так, как только Вронский мог желать этого. Он, очевидно, без малейшего усилия избегал всех
разговоров, которые могли бы
повести к неловкости.
Сейчас же, еще за ухой, Гагину подали шампанского, и он
велел наливать в четыре стакана. Левин не отказался от предлагаемого вина и спросил другую бутылку. Он проголодался и ел и пил с большим удовольствием и еще с большим удовольствием принимал участие в веселых и простых
разговорах собеседников. Гагин, понизив голос, рассказывал новый петербургский анекдот, и анекдот, хотя неприличный и глупый, был
так смешон, что Левин расхохотался
так громко, что на него оглянулись соседи.
Потом зашел к другим: к полицеймейстеру, к вице-губернатору, к почтмейстеру, но все или не приняли его, или приняли
так странно,
такой принужденный и непонятный
вели разговор,
так растерялись, и
такая вышла бестолковщина изо всего, что он усомнился в здоровье их мозга.
Так как
разговор, который путешественники
вели между собою, был не очень интересен для читателя, то сделаем лучше, если скажем что-нибудь о самом Ноздреве, которому, может быть, доведется сыграть не вовсе последнюю роль в нашей поэме.
Татьяна вслушаться желает // В беседы, в общий
разговор; // Но всех в гостиной занимает //
Такой бессвязный, пошлый вздор; // Всё в них
так бледно, равнодушно; // Они клевещут даже скучно; // В бесплодной сухости речей, // Расспросов, сплетен и
вестей // Не вспыхнет мысли в целы сутки, // Хоть невзначай, хоть наобум // Не улыбнется томный ум, // Не дрогнет сердце, хоть для шутки. // И даже глупости смешной // В тебе не встретишь, свет пустой.