Неточные совпадения
— Во всю жизнь
мою еще никогда не простуживался, — отвечал, усмехаясь, молодой человек,
сбрасывая шинель и калоши, причем оказалось, что он был в щеголеватом черном сюртуке и, имея какие-то чересчур уж открытые воротнички у сорочки, всей своей наружностью, за исключением голубых глаз и некрасивого, толстоватого носа, мало напоминал русского, а скорее смахивал
на итальянца; волосы молодой человек имел густые, вьющиеся и приподнятые вверх; небольшие и сильно нафабренные усики лежали у него
на губах, как бы две приклеенные раковинки, а также
на подобную приклеенную раковинку походила и эспаньолка его.
Он меня действительно нагоняет, оглядел меня и тут же говорит: «Углаков, встань ко мне
на запятки, я свезу тебя
на гауптвахту!» Я, конечно, встал; но не дурак же я набитый, — я калоши
мои преспокойно
сбросил.
— А кто их заводил? Сами завелись: накопилось шерсти, сбыть некуды, я и начал ткать сукна, да и сукна толстые, простые; по дешевой цене их тут же на рынках у меня и разбирают. Рыбью шелуху, например,
сбрасывали на мой берег шесть лет сряду; ну, куды ее девать? я начал с нее варить клей, да сорок тысяч и взял. Ведь у меня всё так.
Неточные совпадения
— Поди прочь, безумный мальчишка! Где тебе ездить
на моем коне?
На первых трех шагах он тебя
сбросит, и ты разобьешь себе затылок об камни.
«Ты видел, — отвечала она, — ты донесешь!» — и сверхъестественным усилием повалила меня
на борт; мы оба по пояс свесились из лодки; ее волосы касались воды; минута была решительная. Я уперся коленкою в дно, схватил ее одной рукой за косу, другой за горло, она выпустила
мою одежду, и я мгновенно
сбросил ее в волны.
Он встал
на ноги, в удивлении осмотрелся кругом, как бы дивясь и тому, что зашел сюда, и пошел
на Т—в мост. Он был бледен, глаза его горели, изнеможение было во всех его членах, но ему вдруг стало дышать как бы легче. Он почувствовал, что уже
сбросил с себя это страшное бремя, давившее его так долго, и
на душе его стало вдруг легко и мирно. «Господи! — молил он, — покажи мне путь
мой, а я отрекаюсь от этой проклятой… мечты
моей!»
Я взбежал
на лестницу и —
на лестнице, перед дверью, весь
мой страх пропал. «Ну пускай, — думал я, — поскорей бы только!» Кухарка отворила и с гнусной своей флегмой прогнусила, что Татьяны Павловны нет. «А нет ли другого кого, не ждет ли кто Татьяну Павловну?» — хотел было я спросить, но не спросил: «лучше сам увижу», и, пробормотав кухарке, что я подожду,
сбросил шубу и отворил дверь…
— Какое слово, какое? — с живостью подхватила старушка. — Что ты хочешь сказать? Это ужасно, — заговорила она, вдруг
сбросив чепец и присевши
на Лизиной кроватке, — это сверх сил
моих: четвертый день сегодня, как я словно в котле киплю; я не могу больше притворяться, что ничего не замечаю, не могу видеть, как ты бледнеешь, сохнешь, плачешь, не могу, не могу.