«Ну, говорит, мы теперича пьяни; давай, говорит, теперича реку шинпанским поить!» Я было ему в ноги: «За что ж: мол, над моим добром наругаться хочешь, ваше благородие? помилосердуй!» И слушать не хочет… «Давай, кричит, шинпанского! дюжину! мало дюжины, цельный ящик давай! а не то, говорит, сейчас все твои плоты законфескую, и пойдешь ты в Сибирь гусей пасти!» Делать-то нечего: велел я
принести ящик, так он позвал, антихрист, рабочих, да и велел им вило-то в реку бросить.
Потом ей привели аббата à robe longue, [в длинном платье,] он исповедывал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей
принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную, католическую церковь, и что на-днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую-то бумагу.
Неточные совпадения
Офицерам всем
принесли по
ящику с дюжиной чашек тонкого, почти прозрачного фарфора — тоже от имени японского государя.
Я только к тому, что деньги у всех могут случиться к данному сроку и что,
принеся три тысячи, нельзя доказать непременно, что это вот те самые деньги, вот именно из того самого
ящика или пакета.
Вошел широкий седой человек, одетый в синее,
принес маленький
ящик. Бабушка взяла его и стала укладывать тело брата, уложила и понесла к двери на вытянутых руках, но, — толстая, — она могла пройти в узенькую дверь каюты только боком и смешно замялась перед нею.
— Чем человека посылать, поди-ка лучше ты, Коко, — сказал он мне. — Ключи лежат на большом столе в раковине, знаешь?.. Так возьми их и самым большим ключом отопри второй
ящик направо. Там найдешь коробочку, конфеты в бумаге и
принесешь все сюда.
Наркис. Истинно! Нешто первый раз! Две
принесет, только б ей как у мужа спроворить. Страсть как любит! Говорю тебе, друг ты мой единственный, ужасно как любит, и слов таких нет. Вот недавно две тысячи своими руками
принесла. Я сейчас, друг мой единственный, под подушку в
ящик… ключом щелк, а ключ на крест. Вот и нынче, как приеду, велю тысячу
принести, — и сейчас в
ящик и щелк; потому я хочу, друг мой любезный, в купцы выходить. Так я себя понимаю, что мне надо. А вот что, друг милый, мне еще бы…