Неточные совпадения
Егор Егорыч заспорил было, а вместе с ним и Аграфена Васильевна;
последняя начала уже говорить весьма веские словечки; но к ним вышел невзрачный камер-юнкер и на чистом французском языке стал что-то такое объяснять Егору Егорычу, который, видимо, начал поддаваться его словам, но Аграфена Васильевна снова протестовала.
Пани Вибель — я опять-таки должен повторить — была наряднее, милее и грациознее всех других молодых дам и танцевала кадриль с Аггеем Никитичем, когда приехала Тулузова в сопровождении камер-юнкера, который за
последнее время выучился носить в глазу стеклышко.
Разбудив жену, не ездившую по случаю своего положения к Екатерине Петровне, и рассказав ей, что произошло между камер-юнкером и Аггеем Никитичем, он объявил, что сей
последний пригласил его быть секундантом на долженствующей последовать дуэли, а потому он чем свет отправляется в Синьково.
Последнее условие, по-видимому, сильно смутило камер-юнкера.
Неточные совпадения
— Лоб! лоб! лоб! — перекатилось, как эхо, по всем
камерам до
последней, где принятых ожидал цирульник. Свершилось. Сережка перестал существовать в качестве дворового человека и вступил в новую жизнь.
Здесь, кроме
камер с дырами, выходившими на свет божий, шел целый лабиринт, в который луч солнечного света не западал с тех пор, как
последний кирпич заключил собою тяжелые своды этих подземных нор.
В
последний вечер перед сдачей должности своей несчастный смотритель сидел, понурив голову, в сырой и мрачной
камере князя. Сальная овечка тускло горела на столе. Невдалеке от нее валялся огрызок огурца на тарелке и стоял штоф водки, собственно для Медиокритского купленный, из которого он рюмочку — другую уже выпил; князь ходил взад и вперед. Видимо, что между ними происходил очень серьезный разговор.
Из Кенигсберга на аэроплане привезли специально заказанные стекла, и в
последних числах июля, под наблюдением Иванова, механики соорудили две новых больших
камеры, в которых луч достигал у основания ширины папиросной коробки, а в раструбе — целого метра.
Тот подошел и, вынув перочинный ножик, разрезал веревку в нескольких местах. Лицо бродяги было бледно; глаза глядели хотя и угрюмо, но совершенно сознательно, так что молодой человек нисколько не колебался исполнить обращенную к нему просьбу Бесприютного.
Последний встал на ноги, кивнул головой и, потупясь, быстро вышел из
камеры. Протягивая перед собой руки, пошел за ним и Хомяк.