Таковым подвигом, распространяя славу оружия российского, учиним мы себя достойными названия, которое
имеет армия, мною предводимая; мне же останется только хвалиться честью, что я имею начальствовать столь храбрым воинством.
Неточные совпадения
— Наша
армия уже разбита, и мы — накануне революции. Не нужно быть пророком, чтоб утверждать это, — нужно побывать на фабриках, в рабочих казармах. Не завтра — послезавтра революция вспыхнет. Пользуясь выступлением рабочих, буржуазия уничтожит самодержавие, и вот отсюда начнется нечто новенькое. Если буржуазия, при помощи военщины, генералов, сумеет организоваться — пролетариат будет
иметь пред собой врага более опасного, чем царь и окружающие его.
— Вот — сорок две тысячи в банке
имею. Семнадцать выиграл в карты, девять — спекульнул кожей на ремни в
армию, четырнадцать накопил по мелочам. Шемякин обещал двадцать пять. Мало, но все-таки… Семидубов дает. Газета — будет. Душу продам дьяволу, а газета будет. Ерухимович — фельетонист. Он всех Дорошевичей в гроб уложит. Человек густого яда. Газета — будет, Самгин. А вот Тоська… эх, черт… Пойдем, поужинаем где-нибудь, а?
Я удивляюсь даже, что Деруновы до такой степени скромны и сдержанны.
Имей я их взгляды на бунты и те удобства, которыми они пользуются для проведения этих взглядов, я всякого бы человека, который мне нагрубил или просто не понравился, со свету бы сжил. Писал бы да пописывал:"И при сем, якобы
армий совсем не нужно, говорил!"И наверное получил бы удовлетворение…
Сын не особенно радовал; он вел разгульную жизнь,
имел неоднократно «истории», был переведен из гвардии в
армию и не выказывал ни малейшей привязанности к семье.
Балалайкина, наконец, привезли, и мы могли приступить к обеду. Жених и невеста, по обычаю, сели рядом, Глумов поместился подле невесты (он даже изумления не выказая, когда я ему сообщил о желании Фаинушки), я — подле жениха. Против нас сел злополучный меняло,
имея по бокам посаженых отцов. Прочие гости разместились как попало, только Редедя отвел себе место на самом конце стола и почти не сидел, а стоял и, распростерши руки, командовал
армией менял, прислуживавших за столом.