Неточные совпадения
В следующие затем дни к Марфиным многие приезжали,
а в том числе и m-me Тулузова; но они никого не принимали, за исключением одного Углакова, привезшего Егору Егорычу письмо от отца,
в котором тот, извиняясь, что по болезни сам не может навестить друга, убедительно просил Марфина взять к себе сына
в качестве ординарца для
исполнения поручений по разным хлопотам, могущим встретиться при настоящем их семейном горе.
На другой стороне площади, точно так же не без крику и ругательств, одни продавали,
а другие покупали дровни, оглобли, дуги, станки для хомутов;
а посередине ее, обыкновенно по торговым дням, приводились
в исполнение уголовные решения.
Егор Егорыч выразил на лице своем недоумение: ни о каком Калмыке он не слыхал и подозревал
в этом случае другое лицо,
а именно — общего врага всей их родни Тулузова, который действительно по неудержимой, злой натуре своей, желая отомстить Марфину, обделал через того же члена Управы, французишку, что дело Лябьева, спустя три дня после решения, было приведено
в исполнение.
Неточные совпадения
Из всех этих слов народ понимал только: «известно» и «наконец нашли». И когда грамотеи выкрикивали эти слова, то народ снимал шапки, вздыхал и крестился. Ясно, что
в этом не только не было бунта,
а скорее
исполнение предначертаний начальства. Народ, доведенный до вздыхания, — какого еще идеала можно требовать!
Он не мог согласиться с этим, потому что и не видел выражения этих мыслей
в народе,
в среде которого он жил, и не находил этих мыслей
в себе (
а он не мог себя ничем другим считать, как одним из людей, составляющих русский народ),
а главное потому, что он вместе с народом не знал, не мог знать того,
в чем состоит общее благо, но твердо знал, что достижение этого общего блага возможно только при строгом
исполнении того закона добра, который открыт каждому человеку, и потому не мог желать войны и проповедывать для каких бы то ни было общих целей.
Ему вдруг почему-то вспомнилось, как давеча, за час до
исполнения замысла над Дунечкой, он рекомендовал Раскольникову поручить ее охранению Разумихина. «
В самом деле, я, пожалуй, пуще для своего собственного задора тогда это говорил, как и угадал Раскольников.
А шельма, однако ж, этот Раскольников! Много на себе перетащил. Большою шельмой может быть со временем, когда вздор повыскочит,
а теперь слишком уж жить ему хочется! Насчет этого пункта этот народ — подлецы. Ну да черт с ним, как хочет, мне что».
Я просто-запросто намекнул, что «необыкновенный» человек имеет право… то есть не официальное право,
а сам имеет право разрешить своей совести перешагнуть… через иные препятствия, и единственно
в том только случае, если
исполнение его идеи (иногда спасительной, может быть, для всего человечества) того потребует.
Потому, в-третьих, что возможную справедливость положил наблюдать
в исполнении, вес и меру, и арифметику: из всех вшей выбрал самую наибесполезнейшую и, убив ее, положил взять у ней ровно столько, сколько мне надо для первого шага, и ни больше ни меньше (
а остальное, стало быть, так и пошло бы на монастырь, по духовному завещанию — ха-ха!)…