Неточные совпадения
Собственно на любви к детям и была основана дружба двух этих старых холостяков; весь остальной
день они сообща обдумывали, как оформить затеянное Тулузовым
дело, потом сочиняли и переписывали долженствующее быть посланным донесение
в Петербург,
в котором главным образом ходатайствовалось, чтобы господин Тулузов был награжден владимирским крестом, с пояснением, что если он не получит столь желаемой им награды, то это может отвратить как его, так и других лиц от
дальнейших пожертвований; но когда правительство явит от себя столь щедрую милость, то приношения на этот предмет потекут к нему со всех концов России.
Разговор у них происходил с глазу на глаз, тем больше, что, когда я получил обо всем этом письмо от Аггея Никитича и поехал к нему, то из Москвы прислана была новая бумага
в суд с требованием передать все
дело Тулузова
в тамошнюю Управу благочиния для
дальнейшего производства по оному, так как господин Тулузов проживает
в Москве постоянно, где поэтому должны производиться все
дела, касающиеся его…
Такой любви Миропа Дмитриевна, без сомнения, не осуществила нисколько для него, так как чувство ее к нему было больше практическое, основанное на расчете, что ясно доказало
дальнейшее поведение Миропы Дмитриевны, окончательно уничтожившее
в Аггее Никитиче всякую склонность к ней, а между тем он был человек с душой поэтической, и нравственная пустота томила его; искания
в масонстве как-то не вполне удавались ему, ибо с Егором Егорычем он переписывался редко, да и то все по одним только
делам; ограничиваться же исключительно интересами службы Аггей Никитич никогда не мог, и
в силу того последние года он предался чтению романов, которые доставал, как и другие чиновники, за маленькую плату от смотрителя уездного училища; тут он, между прочим, наскочил на повесть Марлинского «Фрегат «Надежда».
Неточные совпадения
Затем он отправился к Аксиньюшке, так как без ее нравственной поддержки никакого успеха
в дальнейшем ходе
дела ожидать было невозможно.
К сожалению, летописец не рассказывает
дальнейших подробностей этой истории.
В переписке же Пфейферши сохранились лишь следующие строки об этом
деле:"Вы, мужчины, очень счастливы; вы можете быть твердыми; но на меня вчерашнее зрелище произвело такое действие, что Пфейфер не на шутку встревожился и поскорей дал мне принять успокоительных капель". И только.
Вронский понял, что
дальнейшие попытки тщетны и что надо пробыть
в Петербурге эти несколько
дней, как
в чужом городе, избегая всяких сношений с прежним светом, чтобы не подвергаться неприятностям и оскорблениям, которые были так мучительны для него.
Соня поспешила тотчас же передать ей извинение Петра Петровича, стараясь говорить вслух, чтобы все могли слышать, и употребляя самые отборно почтительные выражения, нарочно даже подсочиненные от лица Петра Петровича и разукрашенные ею. Она прибавила, что Петр Петрович велел особенно передать, что он, как только ему будет возможно, немедленно прибудет, чтобы поговорить о
делах наедине и условиться о том, что можно сделать и предпринять
в дальнейшем, и проч. и проч.
Но все эти заботы не выходили пока из магического круга любви; деятельность его была отрицательная: он не спит, читает, иногда подумывает писать и план, много ходит, много ездит.
Дальнейшее же направление, самая мысль жизни,
дело — остается еще
в намерениях.