Неточные совпадения
Согласно сему, как грех сатаны был восстание и возношение, так грех человека был падение и унижение: сатана обратился против божества; человек же токмо отвратился от божества, соответственно чему сатана вверг себя в мрачную бездну неугасимого огня и ненасытимого духовного глада; человек же подвергся лишь
работе тления, впав в рабство материальной натуре, и внутренний благодатный свет
божественной жизни обменял на внешний свет вещественного мира.
Неточные совпадения
Цензора он именовал «заведующим распространением в жизни истины и справедливости», газету называл «сводней, занимающейся ознакомлением читателя с вредоносными идеями», а свою в ней
работу — «продажей души в розницу» и «поползновением к дерзновению против
божественных учреждений».
Мудрая пословица говорит: «Бог приходит к нам без звона». Это значит, что нет перегородки между нами и бесконечностью, нет стены между человеком — последствием и богом — причиною. Стены приняты, — мы открыты, всем глубоким воздействиям
божественных свойств. Только
работа мысли держит открытым то отверстие, через которое мы сообщаемся с богом.
Затруднения нашего положения даны нам для того, чтобы мы сгладили, уничтожили их своей добротой и твердостью; мрачность нашего положения дана нам для того, чтобы мы осветили ее
божественным светом внутренней, духовной
работы; горести — для того, чтобы мы терпеливо и доверчиво переносили их; опасности — для того, чтобы мы проявили наше мужество; искушения — для того, чтобы мы победили их нашей верой.
Они опираются, конечно, при этом на
работу античной мысли и, надо думать, прежде всего на Платона, который в удивительном «Пармениде» своем, а также и в «Софисте» дал мастерский анализ вопроса о связи бытия и небытия [В диалоге «Парменид», в этой «
божественной игре» знающего свою мощь гения, диалектически вскрывается неразрывность бытия и небытия, бытие не только бытия, но и небытия, равно как и небытие не только небытия, но и бытия.
В этом гармоническом чувствовании мирового ритма, в этом признании
божественной сущности судьбы коренится та любовь к року, — amor fati, — о которой в позднейших своих
работах с таким восторгом говорит Ницше: «Моя формула для величия человека есть amor fati: не хотеть ничего другого ни впереди, ни позади, ни во всю вечность. Не только переносить необходимость, но и не скрывать ее, — любить ее… Являешься необходимым, являешься частицею рока, принадлежащим к целому, существуешь в целом»…