Неточные совпадения
Чем
выше все они
стали подниматься по лестнице, тем Паша сильнее начал чувствовать запах французского табаку, который обыкновенно нюхал его дядя. В
высокой и пространной комнате, перед письменным столом, на покойных вольтеровских креслах сидел Еспер Иваныч. Он был в колпаке, с поднятыми на лоб очками, в легоньком холстинковом халате
и в мягких сафьянных сапогах. Лицо его дышало умом
и добродушием
и напоминало собою несколько лицо Вальтер-Скотта.
Время
стало приближаться к весне. Воздвиженское с каждым днем делалось
все прелестней
и прелестней: с
высокой горы его текли целые потоки воды, огромное пространство виднеющегося озера почти уже сплошь покрылось синеватою наслюдою. Уездный город стоял целый день покрытый как бы туманом испарений. Огромный сад Воздвиженского
весь растаял
и местами начинал зеленеть.
Все деревья покрылись почками, имеющими буроватый отлив. Грачи вылетали из свитых ими на деревьях гнезд
и весело каркали.
С той стороны в самом деле доносилось пение мужских
и женских голосов; а перед глазами между тем были: орешник, ветляк, липы, березы
и сосны; под ногами —
высокая, густая трава. Утро было светлое, ясное, как
и вчерашний вечер. Картина эта просто показалась Вихрову поэтическою. Пройдя небольшим леском (пение в это время
становилось все слышнее
и слышнее), они увидели, наконец, сквозь ветки деревьев каменную часовню.
Хохот
становился все выше и выше и обратился во что-то похожее на лай болонки. Лаевский хотел встать из-за стола, но ноги его не слушались, и правая рука как-то странно, помимо его воли, прыгала по столу, судорожно ловила бумажки и сжимала их. Он увидел удивленные взгляды, серьезное, испуганное лицо Самойленка и взгляд зоолога, полный холодной насмешки и гадливости, и понял, что с ним истерика.
Неточные совпадения
Левин Взял косу
и стал примериваться. Кончившие свои ряды, потные
и веселые косцы выходили один зa другим на дорогу
и, посмеиваясь, здоровались с барином. Они
все глядели на него, но никто ничего не говорил до тех пор, пока вышедший на дорогу
высокий старик со сморщенным
и безбородым лицом, в овчинной куртке, не обратился к нему.
Я глубоко чувствовал добро
и зло; никто меня не ласкал,
все оскорбляли: я
стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы
и болтливы; я чувствовал себя
выше их, — меня ставили ниже.
Возвратясь домой, я сел верхом
и поскакал в степь; я люблю скакать на горячей лошади по
высокой траве, против пустынного ветра; с жадностью глотаю я благовонный воздух
и устремляю взоры в синюю даль, стараясь уловить туманные очерки предметов, которые ежеминутно
становятся все яснее
и яснее.
Поди ты сладь с человеком! не верит в Бога, а верит, что если почешется переносье, то непременно умрет; пропустит мимо создание поэта, ясное как день,
все проникнутое согласием
и высокою мудростью простоты, а бросится именно на то, где какой-нибудь удалец напутает, наплетет, изломает, выворотит природу,
и ему оно понравится,
и он
станет кричать: «Вот оно, вот настоящее знание тайн сердца!»
Всю жизнь не ставит в грош докторов, а кончится тем, что обратится наконец к бабе, которая лечит зашептываньями
и заплевками, или, еще лучше, выдумает сам какой-нибудь декохт из невесть какой дряни, которая, бог знает почему, вообразится ему именно средством против его болезни.
Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид с своими желтенькими, пыльными
и всюду отставшими от стены обоями,
и до того низкая, что чуть-чуть
высокому человеку
становилось в ней жутко,
и все казалось, что вот-вот стукнешься головой о потолок.