— Мы-с, помещики, — толковал он, — живем совершенно как в
неприятельской земле: тут тебя обокрадут, там тебе перепортят, там — не донесут.
— Представьте себе, chere [дорогая (франц.)] Марья Потапьевна, что одна из воюющих сторон вошла в
неприятельскую землю, — однозвучно цедил он сквозь зубы, отчего его речь была похожа на гуденье, — что мы видим теперь в подобных случаях?
Нельзя и старину за все похвалить: безурядицы много было: разбойник тогда по губернии стал ходить по имени Иван Фаддеич, и разбойник сильнеющий; может быть, более трехсот человек шайка его была, словно в
неприятельских землях разъезды делал и грабил по Волге и другим судоходным рекам.
Неточные совпадения
Дабы предупредить эти эмиграции, которые, уменьшая число жителей крепости, способствовали гарнизону долее в ней держаться, отдан был строгой приказ не пропускать их сквозь нашу передовую цепь: и эти несчастные должны были оставаться на нейтральной
земле, среди наших и
неприятельских аванпостов, под открытым небом, без куска хлеба и, при первом аванпостном деле, между двух перекрестных огней.
Перед ними открылось обширное поле, усыпанное французскими и нашими стрелками; густые облака дыма стлались по
земле; вдали, на возвышенных местах, двигались
неприятельские колонны. Пули летали по всем направлениям, жужжали, как пчелы, и не прошло полминуты, одна пробила навылет фуражку Рославлева, другая оторвала часть воротника Блесткиной шинели.
Вокруг ее шли, потупив глаза в
землю — с горестию, но без стыда — люди житые и воины чужеземные; кровь запеклась на их оружии; обломанные щиты, обрубленные шлемы показывали следы бесчисленных ударов
неприятельских.
Разнося питье и патроны, заряжая ружья, помогая перевязывать раны, юноша томился непрерывной мукой страха за участь раненого друга, ехать к ней сейчас нечего было и думать: пули тучами носились над полем; тяжелые снаряды
неприятельских гаубиц то и дело ложились здесь и там, вырывая воронками
землю, осыпая дождем осколков все пространство, отделяющее два
неприятельских отряда один от другого.
Подходя все ближе и ближе к
неприятельским траншеям, Милица наклонялась все чаще над распростертыми на
земле фигурами. Пробитые штыками тела, оторванные руки и ноги, разорванные на части снарядами, — все это заставляло содрогаться на каждом шагу Милицу. A мысль в разгоряченной от лихорадочного жара голове твердила монотонно, выстукивая каким-то назойливым молотом все одно и то же: