Неточные совпадения
Бедный Еспер Иваныч и того уж не мог сообразить; приезжай к нему Мари, когда он еще был здоров, он
поместил бы ее как птичку райскую, а теперь Анна Гавриловна, когда уже сама сделает что-нибудь, тогда привезет его в
креслах показать ему.
Когда он принялся работать, то снял свой синий кафтан и оказался в красной рубахе и плисовых штанах. Обивая в гостиной мебель и ползая на коленях около
кресел, он весьма тщательно расстилал прежде себе под ноги тряпку. Работая, он обыкновенно набивал себе полнехонек рот маленькими обойными гвоздями и при этом очень спокойно, совершенно полным голосом, разговаривал, как будто бы у него во рту ничего не было. Вихров
заметил ему однажды, что он может подавиться.
В час они садились обедать; а после обеда Вихров обыкновенно разлегался в кабинете на диване, а Добров усаживался около него в
креслах.
Заметив, что Добров, как все остановившиеся пьяницы, очень любит чай, Павел велел ему подавать после обеда, — и Гаврило Емельяныч этого чаю выпивал вприкуску чашек по десяти и при этом беспрестанно вел разные россказни.
Неточные совпадения
― Не угодно ли? ― Он указал на
кресло у письменного уложенного бумагами стола и сам сел на председательское место, потирая маленькие руки с короткими, обросшими белыми волосами пальцами, и склонив на бок голову. Но, только что он успокоился в своей позе, как над столом пролетела
моль. Адвокат с быстротой, которой нельзя было ожидать от него, рознял руки, поймал
моль и опять принял прежнее положение.
— Ты гулял хорошо? — сказал Алексей Александрович, садясь на свое
кресло, придвигая к себе книгу Ветхого Завета и открывая ее. Несмотря на то, что Алексей Александрович не раз говорил Сереже, что всякий христианин должен твердо знать священную историю, он сам в Ветхом Завете часто справлялся с книгой, и Сережа
заметил это.
Степан Аркадьич оглянулся. Landau сидел у окна, облокотившись на ручку и спинку
кресла, опустив голову.
Заметив обращенные на него взгляды, он поднял голову и улыбнулся детски-наивною улыбкой.
Вера все это
заметила: на ее болезненном лице изображалась глубокая грусть; она сидела в тени у окна, погружаясь в широкие
кресла… Мне стало жаль ее…
Упираясь ладонями в ручки
кресла, Бердников медленно приподнимал расплывчатое тело свое, подставляя под него толстые ноги, птичьи глаза, мигая,
метали голубоватые искорки. Он бормотал: