Павел догадался, что это был старший сын Захаревского — правовед;
другой сын его — в безобразных кадетских штанах, в выворотных сапогах, остриженный под гребенку — сидел рядом с самим Ардальоном Васильевичем, который все еще был исправником и сидел в той же самой позе, как мы видели его в первый раз, только от лет он очень потучнел, обрюзг, сделался еще более сутуловат и совершенно поседел.
Неточные совпадения
Другой же
сын их был в это время занят совсем
другим и несколько даже странным делом: он болтал палкой в помойной яме; с месяц тому назад он в этой же помойне, случайно роясь, нашел и выудил серебряную ложку, и с тех пор это сделалось его любимым занятием.
Еспер Иванович понял, что в душе старика страшно боролись: с одной стороны, горячая привязанность к
сыну, а с
другой — страх, что если он оставит хозяйство, так непременно разорится; а потому Имплев более уже не касался этой больной струны.
— Квартира тебе есть, учитель есть! — говорил он
сыну, но, видя, что тот ему ничего не отвечает, стал рассматривать, что на дворе происходит: там Ванька и кучер вкатывали его коляску в сарай и никак не могли этого сделать; к ним пришел наконец на помощь Симонов, поколотил одну или две половицы в сарае, уставил несколько наискось дышло, уперся в него грудью, велел
другим переть в вагу, — и сразу вдвинули.
Тот вдруг бросился к нему на шею, зарыдал на всю комнату и произнес со стоном: «Папаша,
друг мой, не покидай меня навеки!» Полковник задрожал, зарыдал тоже: «Нет, не покину, не покину!» — бормотал он; потом, едва вырвавшись из объятий
сына, сел в экипаж: у него голова даже не держалась хорошенько на плечах, а как-то болталась.
— Чем же дурно? — спросил полковник, удивленный этим замечанием
сына. — Так же, как и у
других. Я еще больше даю, супротив
других, и месячины, и привара, а мужики едят свое, не мое.
— А с
сыном вашим мы давно
друзья, — продолжала Фатеева.
— До начальника губернии, — начал он каким-то размышляющим и несколько лукавым тоном, — дело это, надо полагать, дошло таким манером: семинарист к нам из самых этих мест, где убийство это произошло, определился в суд; вот он приходит к нам и рассказывает: «Я, говорит, гулял у себя в селе, в поле… ну, знаете, как обыкновенно молодые семинаристы гуляют… и подошел, говорит, я к пастуху попросить огня в трубку, а в это время к тому подходит
другой пастух — из деревни уж Вытегры; сельский-то пастух и спрашивает: «Что ты, говорит, сегодня больно поздно вышел со стадом?» — «Да нельзя, говорит, было: у нас сегодня ночью у хозяина
сын жену убил».
— Да ведь это
сын, ваше высокородие, того мужичка, который купил Парфенку-то в рекруты; вот ему это и не по нутру, что я говорю, — отвечал корявый мужик. — Ну-те, черти, — крикнул он затем в окно
другим понятым, стоявшим на улице, — подите, пособите покойницу-то вынуть из гроба.
— А то, что прямо бы сказала, что люблю
другого, и потому — хочет он для нашего
сына скрыть это, пусть скрывает, а не хочет, то тогда я уеду от него.
Затем
другой сын, — о, это еще юноша, благочестивый и смиренный, в противоположность мрачному растлевающему мировоззрению его брата, ищущий прилепиться, так сказать, к «народным началам», или к тому, что у нас называют этим мудреным словечком в иных теоретических углах мыслящей интеллигенции нашей.
— Я ему говорю: «Иди, негодяй, и заяви директору, чтобы этого больше не было, иначе папа на вас на всех донесет начальнику края». Что же вы думаете? Приходит и поверит: «Я тебе больше не сын, — ищи себе
другого сына». Аргумент! Ну, и всыпал же я ему по первое число! Ого-го! Теперь со мной разговаривать не хочет. Ну, я ему еще покажу!
Неточные совпадения
Г-жа Простакова (
сыну). Ты, мой
друг сердечный, сам в шесть часов будь совсем готов и поставь троих слуг в Софьиной предспальней, да двоих в сенях на подмогу.
Г-жа Простакова (бросаясь обнимать
сына). Один ты остался у меня, мой сердечный
друг, Митрофанушка!
Я хотел бы, например, чтоб при воспитании
сына знатного господина наставник его всякий день разогнул ему Историю и указал ему в ней два места: в одном, как великие люди способствовали благу своего отечества; в
другом, как вельможа недостойный, употребивший во зло свою доверенность и силу, с высоты пышной своей знатности низвергся в бездну презрения и поношения.
Стародум. Детям? Оставлять богатство детям? В голове нет. Умны будут — без него обойдутся; а глупому
сыну не в помощь богатство. Видал я молодцов в золотых кафтанах, да с свинцовой головою. Нет, мой
друг! Наличные деньги — не наличные достоинства. Золотой болван — все болван.
Г-жа Простакова (
сыну). Слышишь,
друг мой сердечный? Это что за наука?