Неточные совпадения
— Ну вот, слава богу, приехал, —
говорила Мари, вставая и торопливо подавая ему руку, которую он стал
с нежностью несколько раз целовать.
Перед Вихровым в это время стоял старик
с седой бородой, в коротенькой черной поддевке и в солдатских,
с высокими голенищами, сапогах. Это был Симонов. Вихров, как тогда посылали его на службу, сейчас же распорядился, чтобы отыскали Симонова, которого он сделал потом управляющим над всем своим имением. Теперь он, по крайней мере,
с полчаса разговаривал
с своим старым приятелем, и все их объяснение больше состояло в том, что они
говорили друг другу
нежности.
Те, оставшись вдвоем, заметно конфузились один другого: письмами они уже сказали о взаимных чувствах, но как было начать об этом разговор на словах? Вихров, очень еще слабый и больной, только
с любовью и
нежностью смотрел на Мари, а та сидела перед ним, потупя глаза в землю, — и видно было, что если бы она всю жизнь просидела тут, то сама первая никогда бы не начала
говорить о том. Катишь, решившая в своих мыслях, что довольно уже долгое время медлила, ввела, наконец, ребенка.
Неточные совпадения
Блестящие
нежностью и весельем глаза Сережи потухли и опустились под взглядом отца. Это был тот самый, давно знакомый тон,
с которым отец всегда относился к нему и к которому Сережа научился уже подделываться. Отец всегда
говорил с ним — так чувствовал Сережа — как будто он обращался к какому-то воображаемому им мальчику, одному из таких, какие бывают в книжках, но совсем не похожему на Сережу. И Сережа всегда
с отцом старался притвориться этим самым книжным мальчиком.
Каждый раз, как он начинал думать об этом, он чувствовал, что нужно попытаться еще раз, что добротою,
нежностью, убеждением еще есть надежда спасти ее, заставить опомниться, и он каждый день сбирался
говорить с ней.
Его нежданным появленьем, // Мгновенной
нежностью очей // И странным
с Ольгой поведеньем // До глубины души своей // Она проникнута; не может // Никак понять его; тревожит // Ее ревнивая тоска, // Как будто хладная рука // Ей сердце жмет, как будто бездна // Под ней чернеет и шумит… // «Погибну, — Таня
говорит, — // Но гибель от него любезна. // Я не ропщу: зачем роптать? // Не может он мне счастья дать».
«Молодые люди до этого не охотники», — твердил он ей (нечего
говорить, каков был в тот день обед: Тимофеич собственною персоной скакал на утренней заре за какою-то особенною черкасскою говядиной; староста ездил в другую сторону за налимами, ершами и раками; за одни грибы бабы получили сорок две копейки медью); но глаза Арины Власьевны, неотступно обращенные на Базарова, выражали не одну преданность и
нежность: в них виднелась и грусть, смешанная
с любопытством и страхом, виднелся какой-то смиренный укор.
Самгин насторожился; в словах ее было что-то умненькое. Неужели и она будет философствовать в постели, как Лидия, или заведет какие-нибудь деловые разговоры, подобно Варваре? Упрека в ее беззвучных словах он не слышал и не мог видеть,
с каким лицом она
говорит. Она очень растрогала его
нежностью, ему казалось, что таких ласк он еще не испытывал, и у него было желание сказать ей особенные слова благодарности. Но слов таких не находилось, он
говорил руками, а Никонова шептала: