Неточные совпадения
На середине реки ей захотелось напиться, и для этого она вдруг опустила голову; но Павел дернул поводьями и даже выругался: «Ну, черт, запалишься!»
В такого рода приключениях он доезжает до
села, объезжает там кругом церковной ограды, кланяется с сидящею у окна матушкой-попадьею и, видимо гарцуя перед нею, проскакивает
село и
возвращается домой…
— Сейчас! — отвечала та торопливо, и действительно
в одно мгновение все прибрала; затем сама
возвратилась в гостиную и
села: ее тоже, кажется, интересовало послушать, что будет говорить Александра Григорьевна.
Когда он»
возвратились к тому месту, от которого отплыли, то рыбаки вытащили уже несколько тоней: рыбы попало пропасть; она трепетала и блистала своей чешуей и
в ведрах, и
в сети, и на лугу береговом; но Еспер Иваныч и не взглянул даже на всю эту благодать, а поспешил только дать рыбакам поскорее на водку и, позвав Павла, который начал было на все это глазеть,
сел с ним
в линейку и уехал домой.
— Справедливое слово, Михайло Поликарпыч, — дворовые — дармоеды! — продолжал он и там бунчать, выправляя свой нос и рот из-под подушки с явною целью, чтобы ему ловчее было храпеть, что и принялся он делать сейчас же и с замечательной силой. Ванька между тем, потихоньку и, видимо, опасаясь разбудить Макара Григорьева, прибрал все платье барина
в чемодан, аккуратно постлал ему постель на диване и сам
сел дожидаться его; когда же Павел
возвратился, Ванька не утерпел и излил на него отчасти гнев свой.
И Салов, делая явно при всех гримасу, ходил к ней, а потом,
возвращаясь и
садясь, снова повторял эту гримасу и
в то же время не забывал показывать головой Павлу на Неведомова и на его юную подругу и лукаво подмигивать.
Когда Вихров
возвращался домой, то Иван не
сел, по обыкновению, с кучером на козлах, а поместился на запятках и еле-еле держался за рессоры: с какой-то радости он счел нужным мертвецки нализаться
в городе. Придя раздевать барина, он был бледен, как полотно, и даже пошатывался немного, но Вихров, чтобы не сердиться, счел лучше уж не замечать этого. Иван, однако, не ограничивался этим и, став перед барином, растопырив ноги, произнес диким голосом...
— Слушаю-с! — отвечал Иван и, будучи все-таки очень доволен милостями барина, решился
в мыслях еще усерднее служить ему, и когда они
возвратились домой, Вихров, по обыкновению,
сел в кабинете писать свой роман, а Иван уселся
в лакейской и старательнейшим образом принялся приводить
в порядок разные охотничьи принадлежности: протер и прочистил ружья, зарядил их, стал потом починивать патронташ.
Опытные люди отговаривали ее от этого: они представляли ей давно известную опасность, — что тем, кто жизнь прожил в городе, в старых летах
возвращаться в село небезопасно. Про такого человека сейчас прославят, что он богач или она «богатея», и тогда того и гляди, что кто-нибудь из родных «соскучится дожидаться» и «приспешит смерти»; но старуху предупреждали напрасно — она этого дельного предостережения не послушалась.
Неточные совпадения
Но как ни казались блестящими приобретенные Бородавкиным результаты,
в существе они были далеко не благотворны. Строптивость была истреблена — это правда, но
в то же время было истреблено и довольство. Жители понурили головы и как бы захирели; нехотя они работали на полях, нехотя
возвращались домой, нехотя
садились за скудную трапезу и слонялись из угла
в угол, словно все опостылело им.
Она
возвращалась,
садилась снова, брала веер, и даже грудь ее не дышала быстрее, а Аркадий опять принимался болтать, весь проникнутый счастием находиться
в ее близости, говорить с ней, глядя
в ее глаза,
в ее прекрасный лоб, во все ее милое, важное и умное лицо.
Варвара
возвратилась около полуночи. Услышав ее звонок, Самгин поспешно зажег лампу,
сел к столу и разбросал бумаги так, чтоб видно было: он давно работает. Он сделал это потому, что не хотел говорить с женою о пустяках. Но через десяток минут она пришла
в ночных туфлях,
в рубашке до пят, погладила влажной и холодной ладонью его щеку, шею.
Ко всей деятельности, ко всей жизни Штольца прирастала с каждым днем еще чужая деятельность и жизнь: обстановив Ольгу цветами, обложив книгами, нотами и альбомами, Штольц успокоивался, полагая, что надолго наполнил досуги своей приятельницы, и шел работать или ехал осматривать какие-нибудь копи, какое-нибудь образцовое имение, шел
в круг людей, знакомиться, сталкиваться с новыми или замечательными лицами; потом
возвращался к ней утомленный,
сесть около ее рояля и отдохнуть под звуки ее голоса.
Он прописал до света,
возвращался к тетрадям не один раз во дню, приходя домой вечером, опять
садился к столу и записывал, что снилось ему
в перспективе.