Неточные совпадения
В это время они подъехали к небольшой монастырской пристани. Идущие от нее и покрытые
весеннею свежестью луга, несколько совершенно уж распустившихся деревьев, ивняку и, наконец,
теплый, светлый вечер оживили Павла. Он начал радоваться, как малый ребенок.
Дочь не знает // Любви совсем, в ее холодном сердце // Ни искры нет губительного чувства; // И знать любви не будет, если ты //
Весеннего тепла томящей неги, // Ласкающей, разымчивой…
А впрочем, знаете ли, и меня начинает уж утомлять мое собственное озлобление; я чувствую, что в груди у меня делается что-то неладное: то будто удушье схватит, то начнет что-то покалывать, словно буравом сверлит… Как вы думаете, доживу ли я до лета или же, вместе с зимними оковами реки Крутогорки, тронется, почуяв
весеннее тепло, и душа моя?.."
Зато с наступлением
весеннего тепла курорт начинает закипать, и чем больше подвигается время в глубь лета, тем гуще и гуще раздается пчелиное гудение вокруг курзала и бесчисленных табльдотов, простирающих свои объятия наезжему люду.
И должно быть, около каждого дома — садик, а на краю села у выезда — корчма с приветливым американским жидом, где по вечерам гудит бас, тонко подпевает скрипка и слышен в
весенние теплые вечера топот и песни до ранней зари, — как было когда-то в старые годы в Лозищах.
Еще попрежнему, после жестокой, буранной зимы, отощалые, исхудалые, как зимние мухи, башкирцы с первым
весенним теплом, с первым подножным кормом выгоняют на привольные места наполовину передохшие от голода табуны и стада свои, перетаскиваясь и сами за ними с женами и детьми…
Неточные совпадения
Шла уже вторая неделя после святой; стояли
теплые, ясные,
весенние дни; в арестантской палате отворили окна (решетчатые, под которыми ходил часовой).
Солнечный свет, просеянный сквозь кисею занавесок на окнах и этим смягченный, наполнял гостиную душистым
теплом весеннего полудня. Окна открыты, но кисея не колебалась, листья цветов на подоконниках — неподвижны. Клим Самгин чувствовал, что он отвык от такой тишины и что она заставляет его как-то по-новому вслушиваться в слова матери.
Над Москвой хвастливо сияло
весеннее утро; по неровному булыжнику цокали подковы, грохотали телеги; в
теплом, светло-голубом воздухе празднично гудела медь колоколов; по истоптанным панелям нешироких, кривых улиц бойко шагали легкие люди; походка их была размашиста, топот ног звучал отчетливо, они не шаркали подошвами, как петербуржцы. Вообще здесь шума было больше, чем в Петербурге, и шум был другого тона, не такой сыроватый и осторожный, как там.
Голоса плыли мимо окна камеры Клима, ласково гладя
теплую тишину
весенней ночи, щедро насыщая ее русской печалью, любимой и прославленной за то, что она смягчает сердце.
Но Москва вспыхнула радостью и как-то по-весеннему
потеплела, люди заговорили громко, и колокольный звон под низким сводом неба звучал оглушительно.