— Когда при мне какой-нибудь молодой человек, — продолжала она, как бы разъясняя свою мысль, — говорит много и говорит глупо, так это для меня — нож вострый; вот теперь он смеется — это мне приятно, потому что свойственно его возрасту.
— Но за что же?.. За что? — произнес исправник вкрадчивым уже тоном. — Irren ist menschlich! [Людям свойственно заблуждаться! (нем.).] — прибавил он даже по-немецки.