Неточные совпадения
Леонид ничего на это не возражал, а только нахмурился и
сел за чайный стол около сестры.
Я хотел было уйти домой, но
Леонид встал, раскрыл стоявшую тут рояль и, не обращая ни на кого внимания,
сел и начал играть.
Леонид вдруг на половине пьесы остановился, встал,
сел около меня и опять нахмурился.
Леонид пошел в гостиную, я за ним; он
сел за рояль и начал одну из сонат Бетховена.
Его никто уже не слушал. Мы переглянулись с
Леонидом и вышли в залу, где ужинали дамы. Курдюмов сидел рядом с Лидиею Николаевною и что-то ей рассказывал; Иван Кузьмич стоял у них за стульями. После ужина Пионова вдруг
села рядом с
Леонидом.
— Курдюмов, видно, хорошо знаком с вашими? — сказал я
Леониду, когда мы
сели в экипаж.
Вошла белокурая девушка в локонах, собою нехороша и немолода, но в белом кисейном платье, в голубом поясе и с книгою в руках. Я тотчас же догадался, что это m-lle Марасеева, и не ошибся. Лидия Николаевна познакомила нас и сказала, что я друг
Леонида и был с нею очень дружен, когда она была еще в девушках. М-lle Марасеева жеманно поклонилась мне,
села и развернула книгу.
Надина кокетливо ему улыбнулась и встала у него за стулом. Лидия Николаевна
села на дальний стул; я не вышел из гостиной, а встал у косяка, так что видел Лидию Николаевну, а она меня нет. Курдюмов запел: «Зачем сидишь ты до полночи у растворенного окна!» Он действительно имел довольно сильный и приятный баритон, хорошую методу и некоторую страстность, но в то же время в его пении недоставало ощутительно того, чего так много было в игре
Леонида, — задушевности!
—
Сядьте около меня, — сказал
Леонид, когда мы остались одни. Я
сел.
Неточные совпадения
Фирс(подходит к двери, трогает за ручку). Заперто. Уехали… (
Садится на диван.) Про меня забыли… Ничего… я тут посижу… А
Леонид Андреич, небось, шубы не надел, в пальто поехал… (Озабоченно вздыхает.) Я-то не поглядел… Молодо-зелено! (Бормочет что-то, чего понять нельзя.) Жизнь-то прошла, словно и не жил… (Ложится.) Я полежу… Силушки-то у тебя нету, ничего не осталось, ничего… Эх ты… недотепа!.. (Лежит неподвижно.)
Зная обильные потоки словотечения
Леонида Постельникова и его неумение ничего рассказывать коротко и просто, я повиновался и, скрепя сердце,
сел и страдальчески сложил на груди руки.
Леонид и Надя
садятся в лодку и уезжают.
Леонид. Ну да, как же! Нужно мне очень! Еще писать заставят! (
Садится на скамейку.)
Леонид. Пойдем,
сядем на лавочку.